Ѣхали въ коляскѣ дѣвочка и мальчикъ изъ одной деревни въ другую. Дѣвочкѣ было пять лѣтъ, мальчику шесть. Они были не родные, а двоюродные, и ихъ матери были родныя сестры. Матери остались въ гостяхъ, a дѣтей съ няней послали Домой. Проѣзжая деревню, въ коляскѣ сломалось колесо, и кучеръ сказалъ, что дальше ѣхать нельзя, что нужно починить, и онъ скоро починитъ.
— Оно и кстати, — сказала няня, — мы такъ долго ѣхали, и у меня дѣтки проголодались, напою ихъ молокомъ съ хлѣбомъ, благо съ нами отпустили.
Дѣло было осенью, на дворѣ было холодно и пошелъ дождь. Няня съ дѣтьми вошла въ первую попавшуюся избу. Изба была черная, топилась безъ трубы. Въ такихъ избахъ, когда ихъ топятъ зимой, отворяютъ дверь, и дымъ идетъ въ дверь до тѣхъ поръ, пока печь совсѣмъ не истопится. Такая была эта изба: грязная, старая, въ полу свѣтились щели. Въ одномъ углу былъ образокъ и подъ образкомъ лавки и столъ и противъ него большая печка.
Дѣти прежде всего увидали въ избѣ своихъ ровесниковъ: босоногую дѣвочку въ одной грязной рубашонкѣ и толстопузаго мальчика, почти голаго. Еще третій ребенокъ, годовалая дѣвочка лежала на конникѣ и заливалась, плакала. Хозяйка утѣшала ее, но бросила, когда вошла няня съ дѣтьми, и стала прибирать для нихъ мѣсто въ переднемъ углу на лавкахъ и отолѣ. Няня принесла изъ коляски мѣшокъ съ блестящимъ замкомъ; крестьянскія дѣти дивились на этотъ замокъ и показывали его другъ другу. Няня достала бутылку термосъ съ теплымъ молокомъ и хлѣбъ и чистую салфетку и разложила на столъ:
— Ну, дѣтки, идите, вы, чай, проголодались.
Но дѣтки не шли. Соня, дѣвочка, уставилась на полуголыхъ крестьянскихъ дѣтокъ и, не отрывая отъ нихъ глазъ, смотрѣла то на того, то на другого. Она никогда не видывала такихъ грязныхъ рубахъ и такихъ голыхъ дѣтей, и дивилась на нихъ.
