христианское мировоззрение, и нигде, как в России, не удержалось еще земледельческое состояние большинства народа.
Русский народ раньше других народов христианского мира, благодаря своим особенным свойствам и условиям жизни, приведен к сознанию бедственности, происходящей от повиновения насильнической государственной власти. И в этом сознании и стремлении освободиться от насилия этой власти заключается, по моему мнению, сущность того переворота, который предстоит не только русскому народу, но и всем народам христианского мира.
Людям, живущим в государствах, основанных на насилии, кажется, что уничтожение власти правительств неизбежно повлечет за собой величайшие бедствия.
Но ведь утверждение о том, что та степень безопасности и блага, которыми пользуются люди, обеспечивается государственной властью, совершенно произвольно. Мы знаем те бедствия и те блага, если они есть, которыми пользуются люди, живущие в государственном устройстве, но не знаем того положения, в котором бы были люди, упразднившие государство. Если же принять в соображение жизнь тех небольших общин, которые случайно жили и живут вне больших государств, то такие общины, пользуясь всеми благами общественного устройства, не испытывают одной сотой тех бедствий, которые испытывают люди, повинующиеся государственной власти.
О невозможности жить без государственного устройства ведь говорят преимущественно те самые люди правящих классов, для которых выгодно государственное устройство. Но спросите у тех людей, которые несут только тяжести государственной власти, у земледельцев, у 100 миллионов крестьян в России, и они скажут, что чувствуют только тяжесть ее и не только не считают себя обеспеченными государственной властью, но совершенно не нуждаются в ней.
Я много раз, во многих писаниях своих старался показать, что то, чем пугают людей, а именно тем, что без правительственной власти восторжествуют худшие люди, лучшие же
