невежественное и тупоумное, и который бы не только не знал этого, но был уверен, что он рыцарь правдивости и честности, мудрый правитель, благодетель своего народа.
И таков был Николай Палкин. Он и не мог быть иным. Вся жизнь его была приготовлением к этому.
Решение судьбы Хаджи-Мурата так же,[1] как всех тех[2] сотен тысяч[3] жителей Кавказа, которых[4] разоряли[5] и убивали русские люди, поставленные в необходимость это делать, исходило из Петербурга, из высшей власти[6] русских, и ее слуг и помощников, управляющих Россией, т. е. 60 миллионами[7] людей — мужчин, женщин и детей всех возрастов и состояний. Вершиною этой власти был в то время[8] здоровый, сильный, ловкий физически и[9] непросвещенный, тщеславный,[10] испорченный лестью и властью самоуверенный 56-летний человек, Николай Павлович, дошедший в то время 1852 года до вершины своей власти и своего самообожания.
Глупый, как ему показался, ответ ученика рассердил его. Рассердившись же, всё уже, что останавливало его внимание, сердило его.
Стоявший на углу часовой сделал на караул. Николай взглянул на него и не одобрил его вскидку. «Это не то, — подумал он, — не так мы это делали с Мишелем».
И он вспомнил недавно умершего брата Михаила Павловича, и досадное и страшное чувство смерти охватило его.
То, что он убил и убивал палками тысячи людей, не мешало ему думать, что он благодетельный государь и не применяет смертной казни к заслужившему ее преступнику. Так он в начале своего царствования сам распорядился повешением декабристов, даже сам подробно расписав, какую дробь ударить в барабаны, его любимый музыкальный инструмент, в то время, когда подвезут пятерых казнимых к виселице, и какие ружейные приемы должны сделать войска, когда наденут им на головы
- ↑ Зачеркнуто: кавказская
- ↑ Зач.: десятков
- ↑ Зач.: людей ⟨солдат, которые нападали на⟩
- ↑ Зач.: уничтожали их средства пропитания
- ↑ Зач.: их жилища
- ↑ Зач.: управляющей 60 миллионами
- ↑ Зач.: ру[сских]
- ↑ Зач.: 56-летний
- ↑ Зач.: совсем
- ↑ Зач.: самоуверенный