Она взглянула на него и улыбнулась, какъ бы удивляясь этой его любви.
— Такъ рѣшено? — сказалъ Нехлюдовъ, и странное чувство и радости за ея хорошее будущее и за свое освобожденіе и вмѣстѣ съ тѣмъ обиды и ревности особенно къ высоко, выше себя цѣнимому имъ Симонсону, кольнуло его. — Что же, это очень хорошо, — сказалъ онъ. — Только вы, пожалуйста, дайте мнѣ возможность еще быть полезнымъ вамъ.
— Намъ, — она сказала «намъ» и странно, какъ бы испытующе, взглянула на Нехлюдова, — ничего не нужно. А я вамъ уже и такъ всѣмъ обязана. Если бы не вы.... — она хотѣла сказать что то и остановилась.
— Наши счеты Богъ сведетъ, — сказалъ Нехлюдовъ. — Ну, и будетъ говорить... — прибавилъ онъ и замолчалъ. У него навернулись слезы.
Симонсонъ подошелъ къ Нехлюдову и пожалъ ему руку. Потомъ подумалъ и, слабо улыбаясь, потянулся къ нему и поцѣловалъ его и вышелъ.
Нехлюдовъ остался одинъ съ Катюшей.
— Скажите, — сказалъ онъ, — вы искренно любите его?
Она помолчала.
— Я вѣдь не знала никогда такихъ людей. Это совсѣмъ особенные люди. И Владиміръ Ивановичъ совсѣмъ особенный. И онъ такой чудесный.
Нехлюдовъ ничего не сказалъ и невольно тяжело вздохнулъ.
— Нѣтъ, вы меня простите, если я не такъ поступаю, какъ вы желали, — сказала она.
— Нѣтъ, все хорошо, все хорошо, — сказалъ Нехлюдовъ, чувствуя себя умиленнымъ до слезъ. — Только бы вышло помилованіе, — прибавилъ онъ и вышелъ съ ней вмѣстѣ въ большую камеру.
Марья Павловна тотчасъ же встала и подошла къ Нехлюдову.
— Пойдемте въ ту камеру, мнѣ поговорить съ вами надо. Нехлюдовъ пошелъ за нею сначала въ коридоръ, а потомъ въ сосѣднюю женскую камеру.
— У насъ событіе, — сказала Марья Павловна, по дѣтски, наивно усаживаясь глубоко на нарахъ и откидывая съ глазъ волоса своей красивой тонкой рукой. — Вы догадываетесь?
— Можетъ быть, что догадываюсь. О Катюшѣ?
— Да, — грустно сказала Марья Павловна. — Видите ли, съ нашимъ Владимиромъ случилось что то необыкновенное и очень печальное. Вы, можетъ быть, замѣтили, онъ, такой свободный, сильный человѣкъ, совершенно ошалѣлъ, — Марья Павловна съ недоумѣніемъ и презрѣніемъ пожала своими сильными, казавшимися еще шире плечами въ бѣлой кофтѣ, — влюбился въ Катю самымъ глупымъ мальчишескимъ влюбленьемъ.
- ↑ Зачеркнуто: — Ну, такъ что же?
