какъ она говорила себѣ, но мужу, какъ это было въ дѣйствительности. Она не на словахъ, не потому, что такъ прокричалъ дьяконъ, когда они вѣнчались: «Жена да повинуется мужу», но потому, что она любила его не тѣломъ, но душой, любила его душу и потому радостно, свободно и незамѣтно для себя повиновалась ему. Если бы онъ не былъ тѣмъ человѣкомъ, котораго она считала добрымъ, умнымъ, которому можно безошибочно повиноваться, она бы не полюбила, а не полюбивъ, не вышла замужъ. А разъ полюбивъ и выйдя замужъ, она жила руководясь имъ, и ей это было легко и радостно. Теперь она была разлучена съ нимъ, тѣлесно разлучена съ ребенкомъ, но ей это было нетяжело, потому что она знала, что она несетъ все это для него, для того дѣла, которому онъ отдалъ свою жизнь, знала, что онъ одобряетъ ее,[1] и ей было легко. Одно, что было тяжело ей, это — не знать про него. Онъ всякую минуту могъ быть взятъ и потому письма отъ него составляли для нея главный интересъ жизни. Нехлюдовъ помогалъ ей въ этомъ. Въ жизни же съ товарищами она была спокойна, добра и ровно ласкова со всѣми. Нехлюдовъ узналъ ее за время путешествія, полюбилъ, какъ сестру. Она представлялась ему идеаломъ женщины-жены; идеалъ же женщины-человѣка Нехлюдовъ, чѣмъ больше онъ узнавалъ ее, признавалъ въ другой ссыльной — въ Марьѣ Павловнѣ, въ красавицѣ съ бараньими глазами.
Марья Павловна была единственной дочерью, — были братья, — заслуженнаго и богатаго генерала и была воспитана, какъ воспитываются дѣвушки этаго круга: языки, музыка, — она играла на віолончели, — живопись, танцы, балы. Съ молоду это была своевольная, капризная дѣвчонка, измучавшая шестерыхъ смѣнившихся гувернантокъ. Главная непокорность ея состояла въ томъ, что она предпочитала кухню, конюшню, общество мальчишекъ «благороднымъ» занятіямъ. Часто она заступалась за обиженныхъ, грубо браня, но часто и сама обижала. Весь свѣтскій кругъ ея матери былъ ей противенъ, и она съ какимъ-то злорадствомъ собирала свѣдѣнія о прежней дурной и жестокой жизни своего отца. Когда ей минуло 16 лѣтъ, она вдругъ стала молиться Богу и объявила, что пойдетъ въ монастырь. Тетка свозила ее въ монастырь, но монастырь разочаровалъ ее, и вдругъ вся религіозность ея соскочила, и она стала совершенной атеисткой. Учитель физики посвятилъ ее въ революціонные интересы. Какъ только она узнала про ту несправедливость распредѣленія богатства, про страданія бѣдныхъ и, главное, про страданія людей за революціонную дѣятельность, прелесть самоотверженія и служенія угнетеннымъ, которую она испытывала урывками, бессвязно, явилась ей во всей прелести, и она страстно пожелала отдаться ей. Она просилась
- ↑ В подлиннике: ей
