Григорій. Что же это? И пошутить нельзя? Точно монастырь какой!
Ѳедоръ Иванычъ. Монастырь — не монастырь, а нехорошо это, и прошу васъ оставить.
Григорій (про себя). Эка важничаетъ. Право, точно князь какой!..
Ѳедоръ Иванычъ. Что? Ну да васъ не переслушаешь. (Развертываетъ газету.)
(Таня чиститъ шубки, Григорій сидитъ надувшись и достаетъ папиросу.)
Тѣже и Таня входитъ и становится за портьеру.
Сахатовъ. Ну какже начинается? Какъ вы процедируете?
Профессоръ. Очень просто. Прежде всего медіумъ усыпляется. Дѣлаю это я или Шпюлеръ. И медіумъ впадаетъ въ трансъ. Какъ только онъ въ трансѣ, такъ начинаются различныя проявленія: свѣтъ, шумъ, предметы летаютъ. Тогда мы знаемъ, что духовныя силы присутствуютъ.
Леонидъ Ѳедоровичъ. Иногда просто говоритъ голосъ, хватаетъ васъ за руки.
Профессоръ (перебиваетъ). Иногда это можетъ быть, но не всегда.
Сахатовъ. Какже большей частью вы сообщаетесь? Карандашемъ съ блюдечкомъ?
Профессоръ. Иногда съ блюдечкомъ, иногда стуками.
Леонидъ Ѳедоровичъ. Иногда прямо пишетъ одинъ карандашъ или печатаетъ или телефонируетъ даже.
Профессоръ (перебивая). Пріемовъ очень много, но пріемъ наиболѣе употребительный и, по моему мнѣнію, самый научный состоитъ въ томъ, чтобы ставить вопросы, требующіе положительнаго или отрицательнаго отвѣта. Положительные отвѣты выражаются стуками, отрицательные — молчаніемъ.
Леонидъ Ѳедоровичъ. А то просто можно разговаривать. Послѣдній разъ, я помню, я его, Сократа, кажется, поймалъ за руку и просилъ отвѣчать.
Сахатовъ. Какже, по гречески?
Леонидъ Ѳедоровичъ. Я просилъ переводить.
Профессоръ (вздыхаетъ). Самое обычное общеніе всетаки стуками. Разумѣется, надо привыкнуть. Вѣдь и языкамъ говорить мы учились; такъ и здѣсь.
