Бетси. Отчего?
Петровъ. Да отъ того, что нѣтъ никакихъ.
(Смѣются.)
Бетси. Такъ это, я вижу, Вася у мама денегъ выпрашивать пошелъ.
Петровъ. Кажется.
Бетси. Ну, это не скоро. Пойдемъ, покажите мнѣ новую пѣсню.
(Уходятъ.)
1-й Мужикъ. Чтожъ это? Барышня?
Григорій. Она.
2-й Мужикъ. Не выдаютъ все?
Григорій. Развѣ какъ у васъ, 15-ти лѣтъ?
1-й Мужикъ. Это глупость, значитъ, наша.
(Слышно пѣнъе цыганскихъ пѣсенъ съ гитарой изъ комнаты.)
Барыня (затянутая, въ шляпкѣ). Не надо, не надо, Григорій, не бери.
Докторъ. Притомъ, такъ какъ прямаго указанія нѣтъ, то повторная инъекція не можетъ повредить.
Барыня. Благодарствуйте, милый Петръ Захарычъ, безъ васъ я не знаю, гдѣ бы я была, должно быть, на томъ свѣтѣ. Завтра будете?
Докторъ. О, да!
[Барыня]. Ну какъ тутъ быть здоровой? Все наперекоръ, все наперекоръ. И какъ пустить съ улицы людей? Я не знаю, что они принесли: скарлатину, оспу, всѣ микробы?
Василій Леонидычъ. Я ихъ окурю, мама.
Барыня. Ничего смѣшнаго нетъ. (Къ доктору.) Вотъ и блюдите семью. Ну что тутъ дѣлать? Микробовъ, я думаю, занесли. Надо дезинфекцію.
Докторъ. Разумѣется, вѣрнѣе, но все таки опасности большой нѣтъ.
[Барыня]. Бетси, гдѣ она? Вѣчно ее ждать. (Бетси выходитъ.) Вѣчно тебя ждешь, ждешь.
Бетси. Я васъ жду.
(Петровъ кланяется головой и цѣлуетъ руку.)
