только врагов своих, но и всех людей[1] и изменю своей совести. Я всю жизнь учил, что человек никогда не должен поступать несправедливо; если же я сам так поступлю, то кто же потом поверит мне, поверит тому, чему я учу? Я уйду от тюрьмы, от врагов, но куда я уйду от голоса своей совести? Оставь несбыточное намерение, друг Критон, будем вместе мужественно готовиться к неизбежному.
Понял Критон, что не спасти им учителя, и с грустью пошел сказать об ответе Сократа другим ученикам.
Настал день казни. По тогдашнему обычаю она совершалась перед заходом солнца. С утра собрались к дверям тюрьмы ученики Сократа. Многие из них горько плакали.
Вышел тюремный сторож и сказал ожидавшим:
— Сейчас снимут с Сократа кандалы, тогда впущу вас.
Немного спустя отворили двери тюрьмы. Ученики застали Сократа на постели, его только что расковали. Около постели стояла его жена и держала на руках младшего ребенка. Увидя учеников мужа, она рыдая сказала:
— В последний раз они идут к тебе, Сократ, в последний раз будут тебя слушать. Это последняя твоя беседа съ ними.
Жена убивалась,[3] рвала на себе волосы. Сократ попросил учеников, чтобы ее увели домой.
Он захотел встать, но ноги его сильно отекли и болели от тяжелых оков. Он стал тереть их, и ему стало легче.
— Вот заметьте, друзья, — сказал он ученикам, — что от всякого страдания недалеко и утешение. Давно ли нога эта страдала от тяжести кандалов; теперь зато как хорошо, легко! Так бывает и при всяком страдании. Теперь уж я встать могу.
Ученики окружили Сократа, им хотелось и говорить и слушать его, но им трудно было промолвить слово от слез, и думать они могли только о страшном смертном часе Сократа, о горькой разлуке, но об этом не решались заговорить. Учитель понял, что у них было на душе.
— Вижу, знаю я, что вам жаль меня и не только жаль, но и страшно за меня. Как же мне вас утешить и ободрить? Посмотрите на меня. Я спокоен, ни о чем не жалею и ничего не страшусь. На душе у меня легко и светло. Жизнь свою я кончаю в темнице, присужден к казни. Люди считают это позором, но разве можно считать это позором, когда страдаешь за правду, а не за какое-нибудь дурное постыдное дело? Люди оклеветали, осудили меня, но я не могу гневаться на них, ненавидеть их. Я знаю, что они поступили так по неразумию своему. Я укорял их,
- ↑ врагам своим, но всем людям
- ↑ Заглавие написано рукой Толстого.
- ↑ Страшно убивалась бедная женщина
