дѣлать гробикъ. Сдѣлалъ маленькое домовище и положилъ мальчика туда. Потомъ мать сѣла къ гробику и тонкимъ голосомъ стала причитать и завыла. Потомъ дядя Нефедъ взялъ гробикъ подъ мышку и понёсъ хоронить.
Только у насъ и было радости, какъ мы няньку отдавали замужъ. Пріѣхали къ намъ разъ мужики и принесли съ собой ковригу хлѣба и вина. И стали подносить своё вино матери. Мать выпила. Дядя Иванъ отрѣзалъ ломоть хлѣба и подалъ ей. Я стоялъ подлѣ стола и мнѣ захотѣлось хлѣбушка. Я нагнулъ мать и сказалъ ей на ухо. Мать засмѣялась, а дядя Иванъ говоритъ: «что онъ? хлѣбца?» и отрѣзалъ мнѣ большой ломоть. Я взялъ хлѣбъ и ушёлъ въ чуланъ. А нянька сидѣла въ чуланѣ. Она стала меня спрашивать: «чтó тамъ мужики говорятъ?» Я сказалъ: «вино пьютъ». Она засмѣялась и говоритъ: «это они меня сватаютъ за Кондрашку».
Потомъ собрались играть свадьбу. Всѣ встали рано. Бабушка топила печку, мать мѣсила пироги, а тётка Акулина мыла говядину.
Нянька нарядилась въ новые коты, надѣла сарафанъ красный и платокъ хорошій и ничего не дѣлала. Потомъ, когда истопили избу, мать тоже нарядилась, и пришло къ намъ много народу, — полная изба
Потомъ подъѣхали къ нашему двору три пары съ колоколами. И на задней парѣ сидѣлъ женихъ Koндрашка въ новомъ кафтанѣ и въ высокой шапкѣ. Женихъ слѣзъ съ телѣги и пошёлъ въ избу. Надѣли на няньку новую шубу и вывели её къ жениху. Посадили жениха съ невѣстой за столъ и бабы стали ихъ величать.
