Что то во всемъ тонѣ его сказало ей о спокойномъ его, удовлетворенномъ счастіи.[1]
— Къ лучшему, — повторила она, — если бы ты зналъ, какъ я страдала, а ты спокоенъ....
— Я? я жду что ты рѣшишь? Ты мнѣ не велѣла говорить, но ты знаешь мои желанья — одни.
— Неправда, ты не желаешь, ты не чувствуешь за меня, — вдругъ съ слезами въ голосѣ вскрикнула она.
Вронскій чувствовалъ, что она хотѣла, чтобы онъ былъ взволнованъ, а онъ на бѣду чувствовалъ себя спокойнымъ. Но[2] онъ притворился взволнованнымъ.
— Я умоляю и умоляю тебя оставить его. Мы такъ будемъ счастливы, — сказалъ онъ, обнимая ее и пригибая къ себѣ.
Хотя онъ искренно думалъ и желалъ то, что говорилъ, тонъ его рѣчи былъ притворно взволнованъ, и она весь смыслъ его рѣчи обвинила въ притворствѣ.
— Ахъ, ради Бога не говори неправды. Я за искренность люблю тебя. Мнѣ дороже всего искренность. Лжи мнѣ и тамъ довольно. Ты не хотѣлъ этого сказать. Ты думалъ, что я вызываю тебя на это.
— Анна, за что ты оскорбляешь меня.....
— Нѣтъ, нѣтъ! Я не хотѣла и не хочу этаго. Пойми и знай... Я однаго хочу — твоего счастія....
[3]Кучеръ обернулся, спросивъ куда ѣхать.
— Все прямо, все прямо, — сказалъ Вронскій.
Но рѣчь ея была прервана, и потому ходъ мысли прервался тоже — не прервался ходъ чувства. Чувство ея было оскорбленіе за то, что она хотѣла вызвать его на предложеніе оставить мужа, любовь къ нему, для выраженія которой она рада была найти случай жертвы и желаніе обмануть свою гордость и доказать себѣ, что она не въ унизительномъ положеніи, а въ такомъ, которымъ она гордится.
— Да, я говорила.... — продолжала она, — что я не хочу отъ тебя жертвъ.
— Да не жертвы.
— Измѣнить положенья нельзя и не нужно. Теперь, я вижу, я должна ѣхать къ нему.
— Да, но развѣ можно... развѣ тебѣ не уни...
— Оставь мнѣ знать, что для меня унизительно и не унизительно. Ты пойми, что моя любовь къ тебѣ не можетъ уронить меня никакъ, что я выше, чище стала, что я не то, что эти.
- ↑ Зачеркнуто: Она вспыхнула.
- ↑ Зач.: волненіе ея сообщилось ему.
- ↑ Зач.: Лакей принесъ на козлахъ чай. Анна сердито остановилась. — Благодарствуйте, очень хорошо, — говорила она.
