Страница:L. N. Tolstoy. All in 90 volumes. Volume 17.pdf/373

Эта страница не была вычитана

Уничтоженiе крѣпостнаго права, введеннаго насильственной мѣрой въ Россіи, представлявшаго безчисленные примѣры жестокости и злоупотребленiй, было нравственно справедливо и потому несомнѣнно желательно, и потому при желаніи Государя уничтожить его, естественно, что всѣ самыя разнообразныя мнѣнія образованной толпы слились въ одно: въ желаніе уничтожить его. По преданіямъ правительства мѣра эта считалась опасною. Почему она опасна, правительство понимало такъ мало, что оно боялось бунта того народа, который освобождался, но чутье правительства б[ыло] вѣрно; мѣра эта, очевидно, была опасна, лишая цѣлый классъ народа — дворянъ — ихъ собственности, вчера еще преобрѣтавшейся куплею въ Гражд[анскихъ] Пал[атахъ] и уѣзд[ныхъ] судахъ. Но на помощь правительству пришло мнѣніе образованной толпы, состоящ[ей] преимущественно изъ дворянъ, съ самоотверженіе[мъ], вслѣдствіе однихъ доводовъ нравственной справедливости, желавшихъ[1] этой мѣры. Былъ ли это глубокій политическій расчетъ или случайность и совпаденiе, но правительство какъ разъ въ это самое время дало просторъ этому мнѣнію толпы и преобрѣло сильнѣйшаго союзника, безъ котоpàгo оно не могло бы спокойно привести въ исполненіе эту мѣру, въ особенности въ той революціонной, крайне либеральной формѣ, въ которой она была приведена въ исполненіе.[2]

————
* ХРИСТІАНСКІЙ КАТИХИЗИСЪ.
(1877 г.)

«Вѣрую во единую истинную святую церковь, живущую въ сердцахъ всѣхъ людей и на всей землѣ[3] и выражающуюся въ знанiи добра моего и всѣхъ людей и въ жизни людской. Выражаю же эту вѣру въ Христіанское ученіе православной церкви,[4] и потому вѣрую во единаго Бога отца и т. д.»

Вотъ символъ моей вѣры, и потому изложеніе катихизиса моего и введенiе въ него будетъ слѣдующее:

О Вѣрѣ.[5]

В. Что есть православный катихизисъ?

О. Пр[авославный] кат[ихизисъ] есть наставленіе въ[6]истинной вѣрѣ, для передачи каждому человѣку вообще и православному христіанину въ частности для спасенія[7] души — т. е. для жизни, соотвѣтственной не однимъ потребностямъ тѣла, но и потребностямъ души, ⟨въ кот[орыхъ] бы душа человѣка находила полное удовлетвореніе и соотвѣтствіе своимъ требованіямъ.⟩

В. Чѣмъ отличаются потребности тѣла отъ потребности души? И не сливаются ли онѣ въ одно? Не есть ли то что мы называемъ потребностями души, только болѣе сложныя потребности тѣла?

О. Потребности[8] тѣла имѣютъ цѣлью личное благо. Потребности же души имѣютъ цѣлью благо вообще — не только часто, но почти всегда противуположное благу личному. И потому потребности души не могутъ быть болѣе сложными [чѣмъ] потребности[9] тѣла.

  1. В подлиннике: желавшіе
  2. На полях написано: Конст[антинъ] Ник[олаевичъ]. Министерство служитъ мнѣн[ію] толпы.
  3. Зачеркнуто: и понятную для меня и вполнѣ выражающую по слабости моего ума всѢ таинства вѣры. Понимаю же это ученіе
  4. Зач.: вполнѣ выражающей для слабаго моего ума всѣ таинства вѣры
  5. Заглавие: О Вѣрѣ. представляет собой вставку, внесенную в текст позднее и другими чернилами.
  6. Зач.: православной
  7. Зач.: жизни
  8. Зач.: души
  9. В подлиннике: потребностями
362