накануне боя был «раздражен». «Ему хотелось думать, он чувствовал, что находится в одной из тех минут, когда ум так проницателен, что, откидывая всё ненужное, запутывающее, проникает в самую сущность вещи». Перерабатывая этот текст,[1] Толстой менял форму выражения мыслей князя Андрея о войне, военной истории, о славе, о «неизменных» законах, по которым «всё делается», о ничтожности штабной верхушки, где думают, что решают судьбы России, — но суть размышлений Болконского оставалась неизменной. Он сказал себе, что «война понятна и достойна только в рядах солдат, без ожидания наград и славы».
Как в ранний вариант разговора князя Андрея с Пьером перед его отъездом на войну 1805 г. Толстой пытался включить высказывание князя Андрея о Суворове,[2] так и здесь он вводит оценку князем Андреем полководческого таланта Суворова. «Ах, у нас был человек — Суворов, которого мы еще не скоро поймем. У него были две мысли: простота — постное масло, отсутствие всякого штаба. Это первое. Когда эти подлецы и трутни пьют шампанское, а мы без сапог, мы не верим друг другу; и другое — это атака, и всегда атака вперед. Он понимал, что всё дело в том, чтоб пугать и не давать разбегаться, и для этого всегда заставлял бежать вперед». В высказываниях князя Андрея о Суворове отразился интерес самого Толстого к великому полководцу.
В конце беседы с Пьером князь Андрей, остановив на нем «странно блестящие, восторженные глаза, смотревшие куда-то», заговорил об отличии нынешней войны от прежних войн. «Теперь, когда дело дошло до Москвы, до детей, до отцов, — мы все от меня и до Тимохина, — мы готовы», — убежденно заявил он.
Наутро после беседы князя Андрея с Пьером произошло Бородинское сражение. Нет в ранней редакции ни подробного описания расположения войск, ни плана Бородинского сражения,[3] ни развернутой картины боя в самый разгар его, ни Кутузова, ни Наполеона во время сражения.[4] Самое сражение изображено через впечатления и переживания Пьера. В первом варианте все, что видел Пьер, — «гул орудий, торопливые движенья лошади, теснота полка, в который он заехал, и, главное, все эти лица, строгие, задумчивые, — всё слилось для него в одно общее впечатление поспешности и страха». В разные моменты выступают овладевавшие Пьером беспокойство и сбивчивость впечатлений. Текст был тут же изменен: первое впечатление Пьера уже не «поспешность и страх», теперь он вслушивался в звук выстрелов, и ему показалось, что они раздались «близко и торжественно»; вместо страха, он видел на лицах людей «отпечаток озабоченности» — они были заняты «каким-то невидимым, но важным делом». В переработанном варианте Пьер присутствует на Бородинском поле не только как человек, который, казалось, «заехал сюда без дела», но он и принимает некоторое участие в общем деле: выполняет поручение Багратиона, едет отыскивать перевязочный пункт, а возвращаясь к месту битвы, встречает
- ↑ По наст. изд. т. III, ч. 2, гл. XXIV, XXV.
- ↑ См. выше стр. 54.
- ↑ По наст. изд. т. III, ч. 2, вторая половина гл. XIX.
- ↑ По наст. изд. т. III, ч. 2, гл. XXXIII—XXXV.