В Ильинских воротах послышались громкие крики, и несколько человек мужиков вышли оттуда с ружьями и копьями, которые они несли на своих плечах. Мальчишки и бабы бежали за ними. Большая толпа двинулась навстречу этим людям, и эти люди, большей частью поденные рабочие, направились к толпе и тотчас же сошлись с нею.
Мужики эти рассказывали, что раздают ружья народу, что войска ушли в обход, что сперва англичане идут, что француз на горе стоит и что под него народ собирают.
К одной стороне толпы к человеку в фризовой шинели, державшему бумагу, жалось[2] большинство людей.
— Указ читают, указ читают, — говорили в народе.
Это читали афишу от 31 августа (стр. 177 и 178).[3]
Никто, даже сам чтец, решительно не понимал смысла читаемого, но во всех людях, разливаясь волною по толпе, одинаково выражалось беспокойное чувство того, что что-то совершается необычайное, и радостное чувство того, что[4] начальство есть и озабочено всеми ими.
другой имел странное лицо и был в странном одеянии. На нем был больничный халат и колпак.
— Где граф? Мне нужно графа, нужно скорее: жизнь челоческая и душа человеческая зависит от этого. Где граф, — спрашивал, беспокойно поводя черными, как уголь, с опущенными зрачками глазами, человек в бобровом картузе, знакомый Евстафьичу.
- ↑ Зачеркнуто: Перемешавшись между собой, толпились на Лубянской площади мужики, извощики, дворовые люди, мелочные торговки и торговцы, отсталые солдаты, фабричные, кузнецы, иностранцы, духовные, дворники, лавочники и мастеровые — портные, сапожники, кузнецы и фабричные, составлявшие большинство толпы. — Он думает и начальства нет, — говорили в нараставшей толпе. — Разве без начальства можно? Он покажи порядок, закон покажи. А то грабить-то мало ли их. Во, говорят, острожных повыпустили. Эх, народ! Что про хранцуза-то говорить. Он придет, либо нет, а свое дело знай. На то начальство. Начальник — всему делу голова. Хранцуз... Ни к чему говоришь, а значит, я, говорит, никого не боюсь! На Лубянской площади послышался гам [?] около выезжавших возов, которые остановили портные, растаскивая наложенное платье. На Лубянскую площадь с разных улиц бежал народ, присоединяясь к народу, и огромная толпа в несколько тысяч народа бурлила, не сходя с места. Вместо зач. рукой Толстого вписан дальнейший текст до конца варианта.
- ↑ Зач.: толпа
- ↑ Зач.: Дальше от этого центра волной разливались комментарии на это чтение.
- ↑ Зач.: что-то
- ↑ Автограф, не имеющий начала и конца.
