Долоховым. Самая большая комната нижнего этажа был кабинет Долохова, убранный от стен и до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием. Долохов в расстегнутом бешмете и с всклокоченными волосами лежал на низком турецком диване с большим белым янтарем трубки во рту и, лаская одной рукой бульдога, свернувшегося подле него на диване, разговаривал с ⟨приезжим из Петербурга офицером.⟩ Анатоль в расстегнутом мундире с остановившимися прекрасными глазами ходил взад и вперед по всем комнатам, проходя и через кабинет. Лицо Анатоля было озабочено и рассеянно. Проходя по кабинету, он, очевидно, не слышал и не видел Долохова с офицером.
Долохов говорил об игре.
— Разве можно так играть, — говорил он. — Так играть надо пятьдесят тысяч в кармане иметь, а то всегда в дураках останешься.
— Да ведь сорвал же Медынцев...
— Раз сорвал, а двадцать раз попадет, — говорил Долохов, — ⟨нынче, завтра мне нельзя, а послезавтра ⟨зови ко мне ужинать,⟩ посмотрим.
— Отчего же его нет до сих пор? — сказал Анатоль, останавливаясь посереди комнаты.
⟨ —Уж ты не хлопочи, если я взялся за дело. Через четверть часа Митька будет здесь и поп будет готов. Я тебе отвечаю за всё, — сказал Долохов.
— Одно,— сказал Анатоль, — я право думаю... — Он остановился, очевидно сообразив, что то, что ему нужно было сказать, нельзя было говорить при постороннем лице, и опять стал ходить
Долохов улыбнулся на него.
— Что это он так расстроен, — сказал Анатоль. Долохов не отвечал.
— Эй, Мишка! — крикнул он своему лакею, — приготовить, что я велел!
— Ну, прощай, так до послезавтра, — сказал офицер.
— Прощай. Я тебя не удерживаю, мне дело есть, — сказал Долохов.
— Послушай,— сказал Анатоль, садясь на коленки на диван перед Долоховым, как только ушел офицер.
— Это черт знает что такое. А? Никогда этого со мной не бывало. Ты посмотри. — Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. — Это черт знает что такое. А? Я боюсь, что-нибудь помешает. А? — Долохов засмеялся.
— Обвенчаем, как бог свят, вот и всё. Ничего и никто не помешает.
— Никто не помешает, — с счастливым и взволнованным лицом сказал Анатоль, посмотрел на Долохова, улыбнулся и, обеими руками взявшись за голову, ушел в темную комнату.
Лакей принес на подносе водку, запеканку, жареного рябчика, сыр и вино.
