В это время приехал Николай Ростов к Борису. Появление армейского гусара в штатском платье, очевидно тайно приехавшего в Тильзит, его дружеские приветствия Борису неприятно подействовали на офицеров, но Борис радушно принял старого товарища. Он воздерживался от излияний чувств, но спрашивал, не хочет ли он чаю, обедать или спать. Офицеры разошлись.
— Ну, я очень рад, что ты приехал в это время, ты увидишь много интересного. Ты знаешь, император Наполеон обедал нынче у государя.
— Бонапарт?
— Ах ты, деревенщина. Император Наполеон, а не Бонапарт,— с улыбкой сказал Борис. — Разве ты не знаешь, что мир, что было свиданье?
— Ничего не знаю. А ты видел?
— Как же, я тут был. — Ростову было неловко с своим прежним другом. Он пообедал и лег спать.
На другое утро оба бывшие приятеля пошли на смотр. Борис во фронт, Nicolas во фраке. Он протеснился [настолько], что близко стоял.
Ростов попал в Тильзит в день, менее всего удобный для беседы с другом Борисом и для подачи бумаги Денисова. Самому ему нельзя было, так как он был во фраке и без разрешения начальства приехал в Тильзит, но и Борис, которого он просил об этом, не мог сделать этого в этот день, 27-го июня. С утра разнеслось известие, что мир заключен, что императоры переменились орденами, андреевским и почетного легиона, и что будет обед Преображенскому батальону, его угащивает батальон французской гвардии. Борис вышел с раннего утра с батальоном. Ростов пошел бродить по городу. В 11-м часу он вышел на площадь, разделявшую две улицы, в которых жили императоры. На площади стояли преображенцы и французская гвардия. Из соседней улицы выбежал махальный, батальоны стали строиться, и Ростов увидал скачущую ему навстречу, столь знакомую, страстно любимую фигуру императора Александра, счастливую, веселую.[1]
Император Александр был в звезде почетного легиона, он смотрел вперед и улыбался. В первую минуту заблуждения Nicolas показалось, что это ему он улыбается, и он испытал минуту
- ↑ На полях: Ему вспомнился Перигор, Фридлянд, гошпиталь. Он написал записку: «мы ⟨слишком⟩ различны, нам надо разойтись» и уехал, как будто Борис был виноват в чем нибудь. (Письмо Сони. Она утешает Nicolas, просила писать).
