— ш —
А на небѣ мѣсяцъ тускнѣлъ, темнота Сгущалась, и въ дикой погонѣ Зловѣщія тучи грядами неслись За нимъ, точно черные кони.
Мой темный товарищъ съ своимъ топородъ Попрежнсму шелъ нераздѣльно За мною, и долго по улицамъ мы Вдвоемъ все бродили бездѣльно.
Бродпли, бродплц—н снова пришли На площадь собора; находимъ Въ полночную пору всѣ двери его Открытыми настежь—п входимъ.
Въ громадномъ пространствѣ царили лишь смерть, И ночь, и молчанье, горѣли Мѣстами лампады, какъ будто бы тьму Тѣмъ явственнѣй сдѣлать хотѣли.
Я долго ходилъ вдоль высокнхъ колоннъ, И только шаги за спиною Я слышадъ; то былъ мой сопутникъ; и здѣсь Онъ шелъ іпагъ за шагомъ со мною.
И вотъ мы въ капеллѣ восточныхъ волхвовъ; Свѣчами она пламенѣла И массой своихъ драгоцѣнныхъ камней И золота ярко блестѣла.
Но чудо какое! Святые волхвы, Чтб тамъ неподвижно лежали Ужъ столько столѣтій—теперь, на своихъ Гробницахъ они возсѣдали.
Скелеты облскъ фантастичный нарядъ; Украшены гордо вѣнцами Ихъ желтые черепы; дерясатъ и скиптръ Они костяными руками.
Какъ въ куклахъ пружинныхъ, ихъ кости, давно Изсохшія, вновь шевелились; И въ воздухѣ запахи гнили, а съ ней— И ладана тоже, носились.
Одинъ даже ртомъ шевельнулъ, и ко мнѣ Онъ рѣчь обратилъ съ объяснепьемъ, До крайности длиннымъ, эа чтб я ему Обязанъ высокимъ почтеньемъ:
х