— '241 —
И ангелы стряхаютъ на меня Дождь солнечныхъ лучей и пыль цвѣтовъ... Раскрылись предо мной всѣ чары неба, И нр крылахъ златистыхъ я лечу, Лечу къ блаженству...
(Вдали раздается колокольным звонъ и церковное пѣпіс).
Зюлейма
(съ истпомъ отвращается отъ Алманзора).
О, Христе Іисусе!
Алманзоръ.
Какіе звуки разрываютъ тамъ
Моей мечты завѣсу золотую?
О, милая, ты стала вдругъ блѣдна!
Мой розанъ превратился вдругъ въ лилеіэ.
Скажи мнѣ, дорогая, ужъ не смерть ли
Явилась предъ тобой, чтобъ разлучить насъ?
Зюлейма.
Нѣтъ, смерть не разлучитъ; она лишь можетъ Соединить; но жизнь насъ разлучаетъ. Ты слышишь ли, чтб говорить тотъ звонъ? Онъ говорить...
(Закрываешь лицо).
Сегодня суждено Зюлеймѣ стать женою человѣка, Чье имя не Алманзоръ... не Алманзоръ!..
Алманзоръ.
О, для чего-жъ, царица змѣй, влила
Ты въ сердце мнѣ весь ядъ твой смертоносныіі?
Отъ яда этого цвѣты увяли,
Вода фонтана обратилась въ кровь,
И мертвая падетъ на землю птица.
Ты увлекла'меня коварнымъ иѣиьемъ
Въ то мѣсто пытокъ, чтб зовешь ты храмомх,
Меня ты пригвоздила ко кресту
Того, кто есть твой Богъ, звонишь усердно
Ты въ колоколъ, играешь на органѣ,
Чтобъ заглушить раскаянье во мнѣ
И скорбную мольбу мою къ Аллаху!
Ты, злая фея, увлекла меня
Сочвненія Генриха Гейне. Т. VI. 13