— 560 —.
бортъ, я ясно увидѣлъ глубину дна морского: тамъ сидѣли, какъ въ свѣтской гостиной, прекрасный русалки, а посреди гіхъ стоялъ молодой духъ моря и съ чувствительно одуше-вленнымъ лицомъ декламировалъ мои любовныя пѣсни. Шумные аплодисменты раздавались по окончаніи каждой строфы; зеленокудрыя красавицы аплодировали такъ страстно, что грудь и шея ихъ покрывались румяндемъ, и съ радостнымъ, но въ то же время полнымъ состраданія вдохновеніемъ онѣ восклицали: «Какія странныя созданія эти люди! Какъ странна ихъ жизнь! Какъ трагична вся судьба ихъ! Они любятъ другъ друга и больпіею частью не смѣютъ это говорить; а если и смѣютъ, то рѣдко могутъ понять другъ друга! И при этомъ они не живутъ вѣчно, какъ мы: они смертны; самое короткое время дано имъ для отысканія счастья; они должны торопливо ловить его и торопливо прижимать къ сердцу прежде, чѣмъ оно убѣ-жало: потому-то ихъ любовныя пѣсни такъ нѣжны, такъ глубоки, такъ сладко тоскливы, такъ отчаянно веселы; потому-то въ нихъ такое странное смѣіненіе радости и скорби. Мысль о смерти набрасываетъ меланхолическую тѣнь на блажениѣйшія минуты ихъ и привѣтно утѣшаетъ ихъ въ несчастіи. Они могутъ плакать. Сколько поэзіи въ такой слезѣ человѣка!»
— Слышишь ли,—сказалъ я Ядвигѣ:—какъ эти подвод-пыя существа разсуждаготъ о насъ? Обнимемся же, другъ мой, чтобы онѣ не только перестали жалѣть о насъ, но даже позавидовали намъ.
Но она, моя возлюбленная, носмотрѣла на меня съ без--конечною любовью и не сказала ни слова. Я безмолвно, поцѣловалъ ее. Она поблѣднѣла, и холодный трепетъ про-бѣжалъ по милому существу. Черезъ нѣсколько минутъ она лежала неподвижною въ моихъ объятіяхъ, какъ бѣлый мра-моръ, и я счелъ бы ее мертвою, если-бъ двѣ крупный струи слезъ не вытекли изъ ея глазъ, п эти слезы залили меня, между тѣмъ какъ я все сильнѣе п сильнѣе обнималъ милое созданіе...
Въ эту минуту я вдругъ услышалъ пронзительный го-лосъ моей хозяйки и пробудился. Она стояла у моей кровати съ потаениымъ фонаремъ въ рукѣ и просила меня скорѣе встать и слѣдовать за нею. Никогда я не видѣлъ ее въ такой степени отвратительною. Она была въ ру^ багакѣ, и тощія груди ея золотились блескомъ луны,
про-никавшимъ въ окошко; онѣ походили на два высушенныхъ