— 354 — •
его, что названіе трупа уже совсѣмъ не подходило ко мнѣ. Дѣйствительно, въ то время я былъ еще здоровъ и свѣжъ, я находился въ зенитѣ моего жира и былъ такъ высоко-мѣренъ, какъ царь Навуходоносоръ до своего паденія.
«Ахъ! нѣсколько лѣтъ спустя произошла тѣлесная и духовная перемѣна. Сколько разъ съ тѣхъ поръ думалъ я объ исторіи этого вавилонскаго царя, который считалъ самого себя богомъ, но жалостно палъ съ высоты своихъ мечтаній, пресмыкался по землѣ, какъ звѣрь, и ѣлъ траву (вѣроятно, это былъ салатъ).
«Въ великолѣпно грандіозной книгѣ пророка Даніила находится это сказаніе, которое я рекомендую для назида-тельнаго соображенія не только доброму Руге, но и гг. Фейербаху, Даумеру, Бруно Бауэру, Герстенбергу и всей прочей братіи, этимъ, возводящимъ себя въ боги, безбожникамъ. Да и вообще въ Библіи есть много прекрасныхъ и досто-примѣчательньтхъ разсказовъ, которые были бы достойны вниманія этихъ господь; напримѣръ. уже въ самомъ началѣ разсказъ о запрещенномъ деревѣ въ раю и о змѣѣ, малень-комъ приватъ-доцентѣ, который уже за шесть тысячъ лѣтъ до рожденія Гегеля прочелъ весь курсъ Гегелевской фило-софіи. Этотъ синій чулокъ безъ ногъ показываетъ весьма умно, какъ абсолютное заключается въ тождествѣ бьттія ц знанія, какъ человЬкъ становится божествомъ посредствомъ познанія... Ева поняла во всей демонстраціи только одно— что нлодъ запрещенъ, и вслѣдствіе запрета вкусила этого плода. Но едва скушала она соблазнительное яблоко, какъ потеряла свою невинность, свою наивную непосредственность, она нашла себя слишкомъ обнаженною... и потребовала себѣ платье... Странно, что какъ только въ женщинѣ возникаетъ мыслящее самосознаніе, ея первая мысль—о новомъ платьѣ!. И этотъ библейскій разсказъ, особенно рѣчь змѣя, также не выходитъ у меня изъ головы, и я готовъ бы поставить ихъ эпиграфомъ къ настоящей книгѣ, подобно тому, какъ часто передъ воротами садовъ знатныхъ особъ выставляются доски съ предостерегающею надписью: «Здѣсь устроены силки и самострѣлы».
Послѣ приведеннаго здѣсь мѣста слѣдуетъ признанія на-счетъ того вліянія, какое имѣло чтеніе Библіи на позднѣй-шую эволюцію моего духа. Тѣмъ, что во мнѣ снова проснулось религіозное чувство, я обязанъ этой священной книгѣ, и она была для меня столько же источникомъ спасенія,
сколько предметомъ благоговѣйнѣйшаго удивленія. Странно!