— 200 —
и Ахиллесъ, тоже павшіе жертвой несчастья и измѣны; и тѣхъ героевъ, которымъ мы удивлялись въ «Иліадѣ», встрѣ-чаемъ мы снова въ пѣснѣ Сегюра, встрѣчаемъ ихъ совѣ-тующимися между собою, ссорящимися и воюющими, какъ было нѣкогда передъ скайскими воротами; если куртка короля неаполитанскаго и представляется слишкомъ современно-пестрою. то боевой отвагой и энергіей онъ нисколько не уступаетъ Пелиду; Гекторомъ по кротости и храбрости выступаетъ предъ нами принцъ Евгеній, благородный рыцарь; Ней сражается, какъ Аяксъ, Бертье — Несторъ безъ мудрости, въ Даву, Дарю, Колинкурѣ и т. д. живутъ души Менелая, Одиссея, Діомеда... только самъ императоръ не находитъ себѣ равнаго, въ его головѣ Олимпъ поэмы, и если я по царственной внѣшности сравню его съ Агамем-нономъ, то это потому, что ему точно такъ же, какъ и большей части доблестныхъ его соратниковъ, предстояла трагическая участь и что его Орестъ еще живъ.
Подобно произведеніямъ Скотта, въ эпосѣ Сегюра проходить тонъ, обаятельно дѣйствующій на наше сердце. Но онъ не пробуждаетъ любви къ давно минувшимъ днямъ былого; это тонъ, въ которомъ громче всего звучитъ настоящее, тонъ, воодушевляющій насъ сочувствіемъ именно къ этому настоящему.
Мы, нѣмцы, вѣдь настоящіе Петры Шлемили! Намъ тоже въ послѣднее время привелось много видѣть, много перенести, напр., воинскій постой и дворянскую сиѣсь; и мы тоже отдавали нашу благороднѣйшую кровь, напримѣръ, Англіи, которая до сихъ поръ еще уплачиваетъ ежегодно порядочную сумму за отстрѣленныя нѣмецкія руки и ноги ихъ прежнимъ владѣльцамъ; и мы тоже маленькими долями сдѣлали столько великаго, что если бы эти доли сложить вмѣстѣ, вышли бы величайшіе подвиги, напр., въ Тиродѣ; и у насъ тоже пропало многое, нанр., наша тѣнь, титулъ милой священной римской Имперіи... А между тѣмъ, при всѣхъ этихъ утратахъ, жертвахъ, лишеніяхъ, бѣдствіяхъ и великихъ подшігахъ наша литература не создала ни одного такого памятника славы, какіе ежедневно возводятся у на-пшхъ сосѣдей, подобно вѣчнымъ трофеямъ. Наіпимъ лейп-цигскимъ книжнымъ ярмаркамъ мало приносила пользы лейпцигская битва. Слышу я, что Одинъ гражданинъ Готы иамѣревается восиѣть ее въ эпической формѣ; но такъ какъ ему еще неизвестно, къ какимъ душамъ онъ принадлежатъ
къ тѣмъ ли 100 т., чтб достанутся Гильдбургаузену, или