Потерпѣвъ новую неудачу, пристыженный и озлобленный Сатана рѣшаетъ прибѣгнуть къ старой хитрости змѣя. Онъ старается искуситъ Спасителя славой и почестями, но Христосъ спокойно отклоняетъ его предложеніе и снова приводить въ примѣръ многострадальнаго Іова. Діаволъ возражаетъ, говоря, что и Самъ Господь Богъ добивается славы и чести, которую должны воздавать Ему силы земныя и небесныя. Когда Христосъ и на этомъ опровергаетъ Сатану, то послѣдній, сначала ничего не говоря, потомъ взываетъ къ Божественному Посланнику спасти народъ Божій отъ римскаго порабощенія. Христосъ отвѣчаетъ ему, что это уже предусмотрѣно, и присовокупляетъ вопросъ о томъ, что неужели Сатана не знаеть, что и онъ со временемъ потерпитъ паденіе. Соглашаясь притворно со словами Спасителя, Сатана возносить Его на вершину высокой горы и оттуда указываетъ на роскошную страну, по которой идутъ войска и, то и дѣло, вспупаютъ въ бой. Сатана предлагаетъ Христу принять начальство надъ однимъ изъ войскъ и отвоевать престолъ царя Давида. Христосъ отвѣчаетъ, что часъ Его еще не насталъ, но, если онъ и настанетъ, то для Него не понадобятся ни войска, ни оружіе, и въ заключеніе говоритъ, что придетъ часъ, когда всѣ народы будутъ свободны. Сатана призналъ себя побѣжденнымъ и на этотъ разъ, хотя и не понялъ истиннаго значенія словъ Христа-Спасителя.
ТАКЪ говорилъ Сынъ Божій. Сатана
Стоялъ предъ Нимъ безмолвный и смущенный,
Не находя достойнаго отвѣта.
Онъ былъ разбитъ и слабость сознавалъ
Всѣхъ доводовъ своихъ и убѣжденій.
И, наконецъ, призвавъ на помощь хитрость
Змѣиную, сладкорѣчиво молвилъ:
— Да, вижу я: Тебѣ открыто все,
И разрѣшить Ты можешь всѣ вопросы;
Дѣла Твои согласны со словами,
Слова-жъ Твои для выраженья служатъ
Твоей души великой, а душа
Является высокимъ воплощеньемъ
Премудрости и правды, и добра.
Подобныя Уриму и Туммиму,
Пророческимъ каменьямъ драгоцѣннымъ,
Украсившимъ нагрудникъ Аарона,
Слова Твои премудростью блистаютъ.
Въ сужденьяхъ. Ты не можешь ошибаться
И, если-бы на поле ратной славы
Ты призванъ былъ — и съ малою дружиной
Ты доблестно завоевалъ-бы міръ.
Зачѣмъ-же Ты божественныхъ даровъ
Сіяніе таишь въ уединеньѣ
И здѣсь Одинъ въ пустынѣ дикой бродишь?
Вселенную зачѣмъ лишаешь Ты
Возможности дѣламъ Твоимъ дивиться,
А Самого Себя лишаешь славы
И почестей, незамѣнимой славы,
Единственной награды несравненной,
Которая стремленья пробуждаетъ
Могучія и пламенемъ своимъ
Избранниковъ высокіе умы
И чистый духъ охватываетъ дивно.
Она горитъ въ возвышенныхъ сердцахъ,
Которыя не придаютъ значенья
Сокровищамъ и почестямъ инымъ.
Ты зрѣлыхъ лѣтъ достигъ уже давно,
Моложе былъ властитель македонскій,
Когда престоломъ Кира завладѣлъ,
И Сципіонъ, гордыню Карѳагена
Унизившій, а также и Помпей,
Когда, смиривъ Понтійскаго царя,
Въ столицу онъ вступалъ, какъ тріумфаторъ.
Но зрѣлые года не умаляютъ,
Наоборотъ — усиливаютъ въ насъ
Желаніе прославиться. Самъ Цезарь,
Которому дивится цѣлый міръ,
Чѣмъ далѣе, тѣмъ больше жаждалъ славы
И съ горечью оплакивалъ года,
Протекшіе безъ славы для него.
И отвѣчалъ спокойно Іисусъ:
— Ты убѣдить Меня не въ состояньѣ.
Не стану Я искать земныхъ сокровищъ,
Дабы обрѣсть владычество земное,
И не ищу владычества для славы.
Къ чему она и что она такое?
Ничтожный блескъ, народная хвала,
А самъ народъ — не жалкое-ли стадо
И пестрый сбродъ, превозносящій часто
То, что скорѣй достойно порицанья?
И хвалитъ онъ, не зная самъ кого,
Плѣняется, не зная чѣмъ. Ужели
Цѣнителей подобныхъ восхищенье
Желательно? Неодобренье ихъ
Не служитъ-ли скорѣе похвалою?
Какъ счастливъ тотъ, кто это сознаетъ!
Немногіе разумны между ними,
Немногихъ-же разумныхъ похвала,
Къ несчастію, не составляетъ славы.
Когда Господь, увидѣвъ человѣка
Достойнаго, его превознесетъ,
И ангелы, ликуя непритворно,
Ему хвалы святыя воспоютъ —
Вотъ истинная слава! Такъ случилось,
Потерпев новую неудачу, пристыженный и озлобленный Сатана решает прибегнуть к старой хитрости змея. Он старается искусит Спасителя славой и почестями, но Христос спокойно отклоняет его предложение и снова приводить в пример многострадального Иова. Диавол возражает, говоря, что и Сам Господь Бог добивается славы и чести, которую должны воздавать Ему силы земные и небесные. Когда Христос и на этом опровергает Сатану, то последний, сначала ничего не говоря, потом взывает к Божественному Посланнику спасти народ Божий от римского порабощения. Христос отвечает ему, что это уже предусмотрено, и присовокупляет вопрос о том, что неужели Сатана не знает, что и он со временем потерпит падение. Соглашаясь притворно со словами Спасителя, Сатана возносить Его на вершину высокой горы и оттуда указывает на роскошную страну, по которой идут войска и, то и дело, вступают в бой. Сатана предлагает Христу принять начальство над одним из войск и отвоевать престол царя Давида. Христос отвечает, что час Его еще не настал, но, если он и настанет, то для Него не понадобятся ни войска, ни оружие, и в заключение говорит, что придет час, когда все народы будут свободны. Сатана признал себя побежденным и на этот раз, хотя и не понял истинного значения слов Христа-Спасителя.
ТАК говорил Сын Божий. Сатана
Стоял пред Ним безмолвный и смущенный,
Не находя достойного ответа.
Он был разбит и слабость сознавал
Всех доводов своих и убеждений.
И, наконец, призвав на помощь хитрость
Змеиную, сладкоречиво молвил:
— Да, вижу я: Тебе открыто все,
И разрешить Ты можешь все вопросы;
Дела Твои согласны со словами,
Слова ж Твои для выраженья служат
Твоей души великой, а душа
Является высоким воплощеньем
Премудрости и правды, и добра.
Подобные Уриму и Туммиму,
Пророческим каменьям драгоценным,
Украсившим нагрудник Аарона,
Слова Твои премудростью блистают.
В сужденьях. Ты не можешь ошибаться
И, если бы на поле ратной славы
Ты призван был — и с малою дружиной
Ты доблестно завоевал бы мир.
Зачем же Ты божественных даров
Сияние таишь в уединенье
И здесь Один в пустыне дикой бродишь?
Вселенную зачем лишаешь Ты
Возможности делам Твоим дивиться,
А Самого Себя лишаешь славы
И почестей, незаменимой славы,
Единственной награды несравненной,
Которая стремленья пробуждает
Могучия и пламенем своим
Избранников высокие умы
И чистый дух охватывает дивно.
Она горит в возвышенных сердцах,
Которые не придают значенья
Сокровищам и почестям иным.
Ты зрелых лет достиг уже давно,
Моложе был властитель македонский,
Когда престолом Кира завладел,
И Сципион, гордыню Карфагена
Унизивший, а также и Помпей,
Когда, смирив Понтийского царя,
В столицу он вступал, как триумфатор.
Но зрелые года не умаляют,
Наоборот — усиливают в нас
Желание прославиться. Сам Цезарь,
Которому дивится целый мир,
Чем далее, тем больше жаждал славы
И с горечью оплакивал года,
Протекшие без славы для него.
И отвечал спокойно Иисус:
— Ты убедить Меня не в состоянье.
Не стану Я искать земных сокровищ,
Дабы обресть владычество земное,
И не ищу владычества для славы.
К чему она и что она такое?
Ничтожный блеск, народная хвала,
А сам народ — не жалкое ли стадо
И пестрый сброд, превозносящий часто
То, что скорей достойно порицанья?
И хвалит он, не зная сам кого,
Пленяется, не зная чем. Ужели
Ценителей подобных восхищенье
Желательно? Неодобренье их
Не служит ли скорее похвалою?
Как счастлив тот, кто это сознает!
Немногие разумны между ними,
Немногих же разумных похвала,
К несчастью, не составляет славы.
Когда Господь, увидев человека
Достойного, его превознесет,
И ангелы, ликуя непритворно,
Ему хвалы святые воспоют —
Вот истинная слава! Так случилось,
