пусъ, гдѣ они, избѣгая тяжелой службы рядовыми, въ то же время пріобрѣтали общее и спеціально-военное образованіе.
Прекрасное и обширное зданіе корпуса, съ куполомъ надъ церковью по серединѣ, перестроено было изъ стариннаго доминиканскаго монастыря, въ которомъ, каък намъ разсказывали, были засѣдані бресткой уніи. Расположено оно было въ центрѣ крѣпости, на берегу рѣки Муховца, окруженное со всѣхъ сторонъ крѣпостными валами и постройками, изъ амбразуръ которыхъ выглядывали пушки. Фасадомъ своимъ зданіе выходило на исксственную высокую гору съ укрѣпленной башней, на которой въ торжественные дни и во время пребыванія Высочайшихъ особъ вывѣшивали огромой величины Императорскій штандартъ, желтый съ чернымъ дуглавымъ орломъ.
Сзади главнаго зданія расположены были каменные флигеля, въ которыхъ помнщались квартиры: директора, инспектора, офицеровъ и учителй и казармы для служительской роты, состоящей при корпусѣ. На дворѣ, окруженномъ флигелями, разбитъ былъ скверъ, куда насъ не пускали, а ходили мы гулять на плацъ передъ главнымъ зданіемъ.
20 августа 1850 года, по выдержаніи испытательнаго экзамена и послѣ медицинскаго осмотра, я былъ принятъ во 2-ой приготовительный классъ.
Задумавъ написать мои воспоминанія о времени, проведенномъ въ Брестскомъ корпусѣ, я менѣ всего желалъ бы занимать читателя своей особой, но избѣжать этого оказалось трудно, и потому волей-неволей приходитя подчиняться необходимости и изрѣдка обратить вниманіе и на себя.
Когда я пріѣхалъ въ корпусъ, въ Брестѣ въ то время находился императоръ Николай Павловичъ съ великими князьями Николаемъ и Михаиломъ Николаевичами. Были слухи, что государь прибылъ въ Брестъ для личнаго освидѣтельствованія крѣпостныхъ работъ, и при этомъ разсказывали, что нашелъ массу злоупотребленій. Ходила даже такая версія, — насколько она основательна, утвреждать не берусь, — что строители крѣпости ухитрились вмѣсто олова и цинка, тамъ, гдѣ это нужо было для заливки стѣнъ, употреблять известку, и только сверху густо замазывали графитомъ. Открытіемъ этихъ злоупотребленій въ постройкѣ Брестской крѣпости объясняли, что во все время своего пребыванія въ Брестѣ государь, всегда ласковый съ кадетами, на этотъ разъ былъ не въ духѣ, осталя недоволенъ смотромъ, грозно обошелся съ диреторомъ корпуса Гельмерсеномъ и приказалъ жестоко назакать кадета высшаго возраста М. за побѣгъ изъ корпуса. Что побудило М. совершить побѣгъ, я не знаю, но онъ пойманъ былъ уже въ Бобруйскѣ.
Было сѣрое августовское утро; на другой день послѣ моего поступленія въ корпусъ въ 9 часовъ утра насъ по-ротно вывели на плацъ,
