выходя, директоръ поравнялся со мною, то, несмотря на то, что онъ уже заранѣ морщился, я остановилъ его и сказалъ: ваше превосходительсво! въ послѣдній разъ рѣшаюсь безпокоить васъ просьбою только объ одной милости. Т-ій остановился и уже нѣсколько снисходительнѣе спросилъ: что же вамъ угодно? Я прошу позволенія подать вамъ по дѣлу моему докладную записку. — Очень хорошо-съ. Дрожащею рукою полѣзъ я въ боковой карманъ, ощупалъ его нѣсколько разъ и подалъ ему… взялъ!? да, взялъ, не сказалъ ни слова и преспокойно положилъ въ карманъ».
На другой день уже нѣсколько смѣлѣе вошелъ Александръ Львовичъ въ пріемную комнату департамента. Въ пріемной не было никого кромѣ дежурнаго чиновника, котоый сказалъ Каленову, что директоръ уже въ департаментѣ, но въ настоящую минуту занятъ въ своемъ кабинетѣ съ начальниками отдѣленій. Сѣлъ Каленовъ на диванъ какъ разъ противъ дверей директороскаго кабинета и сталъ ожидать. Погодя немного изъ кабинета вышелъ сначала одинъ чиновникъ съ портфелемъ въ рукахъ, потомъ другой и наконецъ третій, котрый оставилъ дверь незапертою. Директоръ сидѣлъ передъ письменнымъ столомъ, задомъ къ двери и глядѣлъ въ зеркало, которое находилось какъ разъ противъ него и въ которомъ отражалась вся пріемная комната. Каленовъ въ зеркалѣ встрѣтился съ глазами директора, но продолжалъ сидѣть, ожидая, что будетъ. Вдругъ его превосходительство поднимается и, оглядываясь кругомъ, направяется прямо къ Каленову. Удивленный Алексадръ Львовичъ слышитъ слѣдующія слова: «monsieur Каленовъ! я прочелъ вашу докладную записку, и дѣло ваше будетъ доложено въ первое засѣданіе консультаціи. Потрудитесь зайти въ будущую пятницу, и вамъ сообщатъ о результатѣ».
Не имѣю ни малѣйшаго основанія сомнѣваться въ справедливости этого разсказа. Слышалъ я его отъ Калнова уже тогда, когда Т-ій не только сошелъ со служебной сцены, но даже, кажется, и вовсе пересталъ существовать. Кромѣ того, гораздо ранѣе объ этой же особн было довольно много писано въ Герценовскомъ «Колоколѣ» и даже ходилъ слухъ, не знаю, справедливый или нѣтъ, что когда бывшій въ то время министромъ юстиціи графъ Панинъ, человѣкъ весьма почтенный, но постояно заблуждавшійся въ отношеніи къ Т-му, явился къ покойному императору съ просьбою назначить его товарищемъ министра, то Царь-освободитель молча подалъ ему нумеръ «Колокола».
Вотъ какъ тогда (не знаю, какъ-то теперь) умѣли сильные міра сего обдѣлывать свои дѣлишки; вотъ съ какими хитростями и церемоніями надо было подходить къ этимъ продавцамъ суда и правосудія, для того чтобы какъ милости добиться позволеншя заплатить имъ за ихъ судъ, за правду или неправду, смотря по тому, что кому было нужно.
Не могу сказать, по какому поводу докладывалось дѣло Каленова кон-
