Очевидно, что окулистъ Эриксонъ соблазнился разсказомъ Розенбурга о хорошей платѣ докторамъ и другихъ выгодахъ службы въ Москвѣ.
Окулиста указано было въ Москву звать и обѣщать ему царскую милость и жалованье протиъ его братіи докторовъ. Розенбургъ просилъ для своего протеже нарочитаго, то-есть особенно высокго, оклада, а его предлагали вознаградить, какъ другихъ. Вѣроятно, окулистъ Эриксонъ нашелъ это жалованье малымъ, — и потому его имени не встрѣчается въ числѣ пріѣхавшихъ съ Вилимомъ Горстеномъ одиннадцати человѣкъ лѣкарей въ маѣ 1679 года.
Послн этого письма мы ничего болѣе не знаемъ о Яганѣ Розенбургѣ, но племянникъ его, алхимистъ Зеттигастъ, отпущенный изъ Московскаго государства совсѣмъ, потомъ снова воротился на службу царю, и мы встрѣчаемъ его имя въ росписи всѣхъ служащихъ въ Аптекарскомъ приказѣ въ 1682 году, когда всѣ чины вновь присягали молодымъ царямъ Іоанну и Петру Алексѣевичамъ.
3. Докторъ Андрей Келлерманъ, московскій уроженецъ.
Прижившимся въ Москвѣ нѣмцамъм жилось привольно и богато; ихъ нѣмецкія слободы, Старая и Новая, были застроены богатыми домами; сами нѣмцы и жены ихъ ходили въ шелку и бархатѣ. Доктора, разнагого рода ремесленники и купцы богатѣли и, уѣзжая въ свою землю подъ старость, увозили капиталы съ собою.
Многіе иноземцы и совсѣмъ оставались въ Московскомъ государствѣ, — и въ Москвѣ и понынѣ есть нѣмеція фамиліи, ведущія свою родословную отъ до-петровскихъ временъ, отъ временъ Кокуя, т. е. Нѣмецкой слободы.
Не всѣ нѣмцы относились съ презрѣніемъ и ненавистью къ малокультурной Москвоіи, стремясь только экслоатировать варваровъ, елико возможно: нѣкоторые изъ нихъ, устроившись въ Россіи съ домомъ и дѣломъ, плодились и множились въ Москвѣ, не думая никуда уѣзжать, а даже подготовляли и сыновей своихъ на службу у той же Московіи.
Съ такимъ примѣромъ мы встрѣтимся сейчасъ.
«Торговый иноземецъ», «гость», жившій по всѣмъ видимостямъ, въ Мосевѣ десятки лѣтъ, Томасъ Келлерманъ (или, какъ иногда гео именовали, Келдерманъ), торговавшій, должно быть, не безприбыльно, отправилъ въ 1661 году свего сына Адрея, родившагося въ Москвѣ, въ иностарнныя земли для ученья. Отправилъ онъ его по указц царя Алексѣя Михайловича, — значитъ, помимо воли отца,
