тересъ наблюдать за Вашимъ характеромъ, не крылась свойственная Вамъ черта подозрительости, и вотъ ею-то и хотятъ дѣйствовать на Васъ. Воспротивьтесь этому печальному увлеченію, которое поощряется привычками и пошлостью людей. Будьте осмотрительнѣе; на эту подозрительность разсчитывают и непрітели Сперанскаго, которые не преминутъ, чтобы овладѣть Вами, воспользоваться открытою ими слабою струною Вашего характера.
«Напоминаю Вамъ о Барклаѣ; его ошибка — это боязливость, не передъ врагомъ, нѣтъ, а по отношенію къ Вамъ. Обращайтесь съ нимъ какъ съ другомъ, этимъ Вы удвоите его душевныя силы, а они-то и производятъ боязливость. Онъ долженъ быть увѣренъ, что никакое несчастіе, никакая ошибка не лишитъ его Вашего довѣрія. Онъ долженъ чувствовать какъ у Васъ, такъ и у войска свой перевѣсъ надъ Аракчеевымъ.
«Вы, кажется, довѣряете Армфельдту. Я ему не довѣряю, хотя никогда не видѣлъ. Въ такомъ случаѣ я сужу человѣка по тѣмъ средствамъ, какія онъ употребляетъ. Розенкамфъ одна изъ его креатуръ: если бы Армфельдтъ былъ человѣкъ съ душою и практичный, онъ долженъ былъ бы насквозь видѣть этого человѣка».
Черезъ нѣсколько дней Парротъ получилъ слѣдущія слова отъ императора. [Французский]
Разговоръ между императоромъ и Парротомъ, вызвавшіий письмо о Сперанскомъ, былъ послѣднимъ между ними. Парротъ больше ни разу не былъ принятъ императоомъ Александромъ I.
ГЛАВА III.
Прослуживъ 25 лѣтъ въ Дерптскомъ университетѣ, Парротъ вышелъ въ 1826 году въ отставку и переселился изъ Дерпта въ С.-Петербургъ. Вскорѣ послѣ того онъ былъ назанчнеъ почетнымъ членомъ Академіи наукъ.
Императоръ Николай I, зная, въ какомъ отношеніи находился Парротъ съ покойнымъ императоромъ Александромъ I, обратился 17 февраля 1827 года, черезъ ректора Петербургскаго университета, графа С. Уварова, къ Парроту и просилъ его высказать свои взгляды по нѣкоторымъ вопросамъ. Какіе это были вопросы — неизвѣстно, но очевидно, императоръ остался доволенъ взглядами Паррота, такъ какъ выразилъ
