сильныхъ человѣка; но дѣйствіе пороковъ не всегда могло быть успѣшнымъ: въ случаѣ противнаго вѣтра бросаемые ими камни не достигали своего назначенія и обращались на самихъ осаждающихъ. Пороки обыкновенно заготовлялись предъ начатіемъ войны, въ Новгородѣ на владычномъ дворе, и возились въ товарахъ, въ сопровожденіи по́рочного мастера. Дѣятельность пороко̀въ обращена была главнымъ образомъ на городскія стѣны, на людей же только временами; посредствомъ ихъ старались разбить крѣпостныя стены или, по крайней мѣрѣ, сбить съ города заборола и такимъ образомъ лишить осажденныхъ возможности прикрытія. Вообще по́роки собственно только расчищали дорогу для настоящаго приступа, который производился съ помощію примета. Приметъ былъ не иное что, какъ масса бревенъ и соломы или же лѣса́, воздвигнутые кругомъ осажденнаго города, и имѣлъ двоякое назначеніе. Онъ служилъ или массою горючаго матеріала, посредствомъ которой старались зажечь городъ: на древнемъ языкѣ это обозначалось словами: зажечь городъ приметомъ; или же мостомъ, по которому осаждающіе взбирались на городскія стѣны. Взятіе городовъ приступомъ случалось впрочемъ рѣдко, особенно въ позднѣйшее время, когда значительно ослабѣла страсть къ войнѣ, когда увидѣли, что приступъ не обходится дешево, что при немъ «головы станутъ падать съ обѣихъ сторонъ». Поэтому стали отдавать предпочтеніе пассивной осадѣ городовъ, которая называлась остоемъ, стояніемъ, облежаніемъ, и заключалась въ томъ, что непріятель, окруживъ городъ и выжегши окрестности (посады), не допускалъ въ городъ съѣстныхъ припасовъ, не дозволялъ осажденнымъ выходить въ зажитье и старался лишить ихъ воды. Осаждающіе «стояли стояньемъ» около города въ ожиданіи того времени, когда осажденные явятся къ нимъ съ челобитьемъ; послѣдніе же сидѣли въ городѣ въ надеждѣ, что врагъ постоитъ-постоитъ, да и пойдетъ прочь, заключивши миръ по старинѣ. Но какъ бы непріятель ни овладѣвалъ городомъ, посредствомъ ли приступа, или же облежанія, за овладѣваніемъ обыкновенно слѣдовало, особенно въ древнѣйшее время, взятіе на щитъ, т.-е., обращеніе въ пользу побѣдителя городского имущества, равно какъ и плѣненіе, порабощеніе населенія, особенно женщинъ и дѣтей: мужчинъ же временами не брали на щитъ, а
сильных человека; но действие пороков не всегда могло быть успешным: в случае противного ветра бросаемые ими камни не достигали своего назначения и обращались на самих осаждающих. Пороки обыкновенно заготовлялись пред начатием войны, в Новгороде на владычном дворе, и возились в товарах, в сопровождении по́рочного мастера. Деятельность пороко́в обращена была главным образом на городские стены, на людей же только временами; посредством их старались разбить крепостные стены или по крайней мере сбить с города заборола и таким образом лишить осажденных возможности прикрытия. Вообще по́роки собственно только расчищали дорогу для настоящего приступа, который производился с помощию примета. Примет был не иное что, как масса бревен и соломы или же леса́, воздвигнутые кругом осажденного города, и имел двоякое назначение. Он служил или массою горючего материала, посредством которой старались зажечь город (на древнем языке это обозначалось словами: зажечь город приметом), или же мостом, по которому осаждающие взбирались на городские стены. Взятие городов приступом случалось впрочем редко, особенно в позднейшее время, когда значительно ослабела страсть к войне, когда увидели, что приступ не обходится дешево, что при нем «головы станут падать с обеих сторон». Поэтому стали отдавать предпочтение пассивной осаде городов, которая называлась остоем, стоянием, облежанием и заключалась в том, что неприятель, окружив город и выжегши окрестности (посады), не допускал в город съестных припасов, не дозволял осажденным выходить в зажитье и старался лишить их воды. Осаждающие «стояли стояньем» около города в ожидании того времени, когда осажденные явятся к ним с челобитьем; последние же сидели в городе в надежде, что враг постоит-постоит да и пойдет прочь, заключивши мир по старине. Но как бы неприятель ни овладевал городом, посредством ли приступа, или же облежания, за овладеванием обыкновенно следовало, особенно в древнейшее время, взятие на щит, то есть обращение в пользу победителя городского имущества, равно как и пленение, порабощение населения, особенно женщин и детей: мужчин же временами не брали на щит, а
