это часто случается в жизни, и многие люди поступают таким образом совершенно инстинктивно.
Уловка 16. Argumenta ad hominem или ex concessis[1]. При утверждении противника нужно посмотреть, не стоит ли оно каким-либо образом, в крайнем случае — хоть на вид только, в противоречии с какими-либо прежними его словами, или с принятым им тезисом, или же с положениями известной школы или секты, излюбленной и восхваляемой им, или же с деятельностью последователей этой школы, хотя бы и не настоящих, а лишь мнимых последователей, или же не противоречит ли оно его собственному поведению. Если он, например, защищает самоубийство, вы кричите тотчас же: „А почему же вы сами не повеситесь?“ Или он утверждает, например, что в Берлине жить неприятно, а вы кричите тотчас же: „Почему же вы не уедете из него с первым же почтовым дилижансом?“ — Какую-нибудь придирку можно измыслить всегда и во всяком случае.
Уловка 17. Когда противник теснит нас каким-нибудь опровержением, то часто мы можем спастись тем или другим тонким
- ↑ Истина, из которой я исхожу при доказательстве, бывает или объективною, общеобязательной, — и тогда мое доказательство ведется κατ’ αληϑειαν, secundum veritatem. Только такое доказательство имеет действительную цену и истинное значение. — Или же истина, из которой я исхожу, имеет значение лишь для того, кому я хочу что-либо доказать, с кем я о чем-либо спорю: быть может, он раз навсегда усвоил себе известное положение, как предрассудок, или же поспешно согласился с ним в споре, — и вот на этом-то положении я и основываю свое доказательство; в этом я доказываю лишь κατ’ ανϑρωπον, ad hominem: я заставляю своего противника согласиться с моим положением, но не обосновываю никакой общеобязательной истины: мое доказательство имеет значение для противника, но помимо того — ни для кого. Если, напр., противник мой — строгий кантианец и я основываю свое доказательство на каком-либо изречении Канта, то, само по себе взятое, оно имеет силу лишь ad hominem. Если противник мой — магометанин, то я могу обосновать свое доказательство на каком-либо месте из Корана, и для противника оно будет достаточным, но всегда лишь ad hominem. — Пример такого argumentum ad hominem из древней философии имеется в письме Эпикура к Менэкею, которое сохранилось в 10 книге Диогена Лаэртского: Эпикур полемизирует против знаменитой эпиграммы Феогниса:
Αρχην μεν μη φυναι επιχϑονιοιδιν αριστον,
Μηδ’ εσιδειν αυγας οξεος ἡελιου·
Φυντα δ’ οπως ωκιστα πυλας Αϊδαου περησαι,
Και κεισϑαι πολλην γαιαν εφεσσαμενον.И говорит: ει μεν γαρ πεποιϑως τουτο φησι, πως ουκ απερχεται εκ του ζῃν; εν ἑτοιμῳ γαρ αυτῳ τουτο εστιν, ειπερ ην βεβουλευμενον αυτῳ βεβαιως· ει δε μωκωμενος (irridens), ματαιος, εν τοις οὐκ επιδεχομενοις.
