так, как мне бы хотелось, и „логику“ (от λογιζεσϑαι — размышлять, рассчитывать, происходящее от λογος, слово и разум, которые нераздельны) определить, как „науку о законах мышления, т. е. о методах пользования разумом“, — а „диалектику“ (от διαλεγεσϑαι — беседовать; а во всякой беседе сообщаются или факты, или мнения, т. е. она бывает или исторической, или совещательной), как „искусство вести диспут“ (последнее слово в современном смысле). — Очевидно, что логика имеет в этом случае чисто a priori, без эмпирической примеси, определяемый предмет — законы мышления, способ пользования разумом (λογος), — законы, которым следует мышление, если предоставить его самому себе, мышление без помех, т. е. мышление уединенного разумного существа, ничем не вводимого в заблуждение. Напротив, диалектика имела бы в этом случае своим предметом общение двух разумных существ, мыслящих вместе, из чего, если только они не согласны друг с другом наподобие двух одинаково идущих часов, и возникает спор, т. е. борьба умов. Как чистый разум, оба индивидуума должны бы находиться между собою в согласии. Их отклонения возникают из присущих индивидуальности отличий, — следовательно, представляют собою элемент эмпирический.
Логику, науку о мышлении, т. е. о применении чистого разума, можно, следовательно, с нашей точки зрения конструировать чисто a priori; диалектику же нужно строить в значительной мере лишь a posteriori, из основанного на опыте знания тех отклонений, которые чистое мышление претерпевает, благодаря индивидуальным отличиям, при совместном мышлении двух разумных существ, и тех средств, которые индивидуумы употребляют друг против друга, когда каждый из них стремится придать своему индивидуальному мышлению значение чистого и объективного. Ибо, благодаря свойствам человеческой природы, когда при совместном мышлении, διαλεγεσϑαι, т. е. обмене мнениями (исторические разговоры исключаются) A замечает, что мысли B о том же предмете уклоняются от его собственных, он не обращается прежде всего к проверке собственного мышления, чтобы найти в нем ошибку, а предполагает ее в чужом мышлении; т. е. человек по самой природе своей — спорщик; и тому, что проистекает из этого свойства, учит дисциплина, которую я хотел бы назвать диалектикой, но ради того, чтобы избежать недоразумений, предпочитаю назвать „эристической диалектикой“. Согласно с этим, эристическою диалектикою будет учение о свойственной человеку от природы страсти к спору. Эристика было бы более резким словом одинакового значения.
Эристическая диалектика, это — искусство спорить, при том спо-
