только заслуживать ее: следовательно, не умалять других, чтобы этим относительно возвысить себя[1]; не позволять друзьям хвалить себя и вообще не стремиться преднамеренно возбуждать к себе внимание; не восхвалять своего дела и вообще не подымать шума, а ждать, пока заслуга сама начнет говорить за себя, что́ она непременно в конце концов и сделает, как и, наоборот, слава, созданная искусственно, должна будет рано или поздно погаснуть. Ибо всем этим раздражаешь еще, помимо всего, дух противоречия и обостряешь и без того постоянно возбужденную зависть.
Те, кто достиг настоящей и заслуженной славы, не могут придавать ей никакого значения; ибо человеческий род представляется им как раз настолько же малым, насколько они ему — великими, и его слабые соединенные голоса, достигая их слуха, звучат лишь как жалкое кваканье. Но здесь и наступает то, о чем говорит Аристотель — именно, что хотя отдельные лица, которые составляют публику, обыкновенно не способны к верным суждениям, но сама эта публика судит в большинстве случаев верно и метко.
Что Упнекхат читают и знают так мало, спустя тридцать лет после появления на немецком языке; что „Разные сочинения“ Лихтенберга, вместо того чтобы выдержать новые издания, спустя 33 года, должны продаваться по очень пониженной цене; что гетевское учение о цветах все еще после 22 лет везде считается ложным: все это — характерные черты немецкой публики, о которых никогда нельзя забывать, если возлагаешь на нее известные надежды.
Чтобы ориентироваться в интеллектуальном характере немцев и в тех надеждах, которые можно возлагать на них, я заметил себе несколько устойчивых пунктов, на которые в соответственных случаях я всякий раз и обращаю свой взор. Вот они: 1) Фихте, этого переходящего всякие границы шута Канта, все еще, 40 лет спустя после его выступления, называют рядом с Кантом, как если бы он был ему ровня. Ἡρακλης και πιϑηκος! — 2) В течение 24 лет еще не понята истинность гетевского учения о цветах. 3) „Разные сочинения“ Лихтенберга не только не дожили до второго
- ↑ Quoi de plus sol de se montrer petit, voulant paraître grand. (Нет ничего глупее выказывать себя малым, между тем как желаешь показаться великим).
