с текущим моментом, а как слуховой образ фантазии — вместе с временем вообще. Тем не менее понятие — это такое представление, которое можно отчетливо познать и сохранить только в связи со словом: вот почему у греков ο Λογος означало как слово, так и понятие, отношение, мысль и разум. Однако понятие отлично как от слова, с которым оно связано, так и от воззрений, из которых оно возникло. Оно совсем другой природы, чем эти чувственные впечатления. И все-таки оно в состоянии воспринимать в себя все результаты воззрения, для того чтобы, даже и по истечении самого большого промежутка времени, вернуть их неизмененными и неуменьшенными, — только благодаря этому, и возникает опыт. Но понятие сохраняет не самую интуицию и не ощущения, которые ее сопровождали, — а сущность этого, эссенцию, сохраняет в совершенно измененном виде, но все же как достаточную замену интуиции и ощущения. Так, нельзя сохранить цветов, но сохраняется их эфирное масло, их эссенция с тем же запахом и теми же силами. Деятельность, которая имела своей путеводной нитью правильные понятия, в результате будет совпадать с задуманной действительностью. Неоценимое значение понятий, а следовательно и разума, выяснится перед нами, если мы бросим взгляд на беспредельное множество и разнообразие вещей и состояний, существующих и одновременно, и одно после другого, и подумаем, что, несмотря на эту массу фактов, язык и письмо (символы понятий) могут дать нам точное знание о каждой вещи и каждом отношении, когда бы и где бы они ни существовали, — именно в силу того, что сравнительно-немногие понятия обнимают в себе и заменяют собою бесконечность вещей и состояний. Когда мы размышляем, абстракция является освобождением от излишнего балласта, в целях более легкого пользования теми знаниями, которые подлежат сравнению между собою и, значит, перестановке с места на место. Мы опускаем при этом то множество несущественного в реальных вещах, которое только путает, и оперируем с помощью немногих, но существенных определений in abstracto. Но именно потому, что общие понятия возникают, лишь благодаря отбрасыванию и мысленному опущению наличных определений, и оттого, чем они общее, тем бессодержательнее, — польза абстрагирующей деятельности ума ограничивается только переработкой уже приобретенных нами знаний; к такой переработке сводится и всякое умозаключение из данных уже посылок. Новые же и существенные взгляды можно черпать только из наглядного познания, единственно-полного и обильного, — с помощью способности суждения. Так как, далее, содержание и
