знание же одной производящей причины мало помогает. Если бы, например, производящую причину кровообращения мы действительно знали так, как на самом деле ее не знаем, а только еще стремимся знать, то это принесло бы нам мало пользы без знания причины конечной, — именно, того факта, что кровь должна идти в легкие для окисления и затем возвращаться для питания органов; между тем знание одной только конечной причины, даже помимо причины действующей, проливает здесь для нас яркий свет. Впрочем, я, как сказано выше, держусь того мнения, что кровобращение не имеет производящей причины в собственном смысле, а что воля действует здесь так же непосредственно, как и в мускульном движении, где ее определяют мотивы, переданные через нервы, и что здесь движение тоже вызывается непосредственно конечной причиной, — именно, необходимостью окисления крови в легких, — необходимостью, которая в данном случае действует на кровь до известной степени как мотив, но при этом так, что посредничество познания отпадает, ибо все здесь происходит в недрах организма.
Так называемая метаморфоза растений, эта мимоходом брошенная Каспаром Вольфом мысль, которую Гете, под столь гиперболическим названием, в пышном и тяжеловесном изложении выдает за собственную продукцию, — метаморфоза растений принадлежит к числу объяснений организма из производящих причин, хотя она в сущности означает лишь то, что природа не начинает в каждом из своих творений сначала и не создает из ничего, а как бы продолжает писать в том же стиле, держится того, что уже существует, пользуется прежними формами, развивая их и усиливая, для того чтобы вести свое дело все дальше и дальше; так действовала она, например, в построении лестницы животного царства, где строго соблюдается закон: natura non facit saltus, et quod commodissimum in omnibus suis operationibus sequitur (Arist. de incessu animalium, c. 2 et. 8)[1]. Объяснять цветок указанием на то, что во всех его частях обнаруживается форма листа, — это, на мой взгляд, почти то же самое, что объяснять строение дома указанием на то, что все его части, этажи, вышки и чердаки составлены из одних кирпичей и являются простым воспроизведением первоначального единства кирпича. И нисколько не лучше, но зато гораздо проблематичнее, по-моему, объяснять череп из позвонков, хотя и здесь само собою разу-
- ↑ Природа не делает скачков и во всех своих действиях следует по наиболее удобному пути.
