цузов… И вот таким-то образом, в процессе познавания, самый последний продукт его, абстрактное мышление, делали первым и изначальным и, следовательно, как я уже сказал, переворачивали все наизнанку. Так как, в силу моей теории, интеллект возникает из организма, а, через это, из воли, и следовательно, без нее не мог бы существовать, — то без нее он и не находил бы себе и никакого материала и занятия, ибо все познаваемое — это только объективация воли.
Впрочем, не только интуиция внешнего мира, или сознание других вещей, обусловлена мозгом и его функциями, но и самосознание. Воля сама по себе бессознательна и остается такой в большинстве своих проявлений. Должен привзойти вторичный мир представления, для того чтобы она стала сознавать себя, подобно тому как свет делается видимым только в силу отражающих его тел, — иначе же бесплодно теряется во тьме. Так как воля ради постижения своих отношений к внешнему миру создает, в животном индивидууме, мозг, то лишь в последнем и возникает сознание собственной личности, в виде субъекта познания, который воспринимает вещи как существующие, а я — как волящее. Чувствительность в мозгу усиливается до самой высокой степени; но рассеянная по разным частям его, она должна прежде всего собрать воедино все лучи своей деятельности, как бы сосредоточить их в одном фокусе, который однако падает не наружу, как в вогнутых зеркалах, а вовнутрь, как в зеркалах выпуклых: именно этой фокусной точкой описывает она линию времени, на которой, следовательно, и должно являться все, что она, чувствительность, представляет себе, и которая служит первой и самой существенной формой всякого познавания, или формой внутреннего чувства. Этот фокус всей мозговой деятельности в ее целом и есть то, что Кант назвал синтетическим единством апперцепции; лишь в силу нее воля начинает сознавать самое себя, потому что этот фокус мозговой деятельности, или познающее, воспринимает себя как тождественное со своей собственной основой, из которой он получился, т. е. с волящим, — и так возникает я. Однако этот фокус мозговой деятельности сначала остается только субъектом познания и в качестве такого способен быть лишь холодным и безучастным зрителем, простым кормчим и советником воли, и может он, не сообразуясь с нею, равнодушный к ее интересам, воспринимать внешний мир чисто-объективным образом. Но как только он обращается вовнутрь, сейчас же познает он, как основу собственного явления, волю и поэтому сливается
