тельной противоположностью является идеализм и материализм, в своих крайних обнаружениях представляемые Беркли и французскими материалистами (Гольбах). О Фихте не следует здесь упоминать: он не заслуживает места среди настоящих философов, среди этих избранников человечества, которые с полной серьезностью стремятся не к личным интересам, а к истине, и которых поэтому нельзя смешивать с теми, кто под предлогом истины думает о своем личном успехе. Фихте — отец лже-философии, недобросовестного метода, который пытается обмануть двусмысленностью словоупотребления, туманными речами и софизмами, импонирует важностью тона и таким образом пускает пыль в глаза жаждущим знания; своей вершины эта философия, пройдя через руки Шеллинга, как известно, достигла у Гегеля: здесь она обратилась в настоящее шарлатанство. И кто совершенно серьезно ставить имя этого Фихте наряду с Кантом, тот доказывает, что он не имеет ни малейшего представления, что такое Кант.
Впрочем, и материализм имеет свое оправдание. Так же верно, что познающее есть продукт материи, как верно то, что материя есть только представление познающего, — но зато это и так же односторонне. Ибо материализм — это философия субъекта, который при своем счете забывает о самом себе. Поэтому, утверждению, что я — только модификация материи, надо как равносильное противопоставить другое: то, что всякая материя существует только в моем представлении, — и это второе утверждение не менее правильно. Смутное чувство этого соотношения было, по-видимому, источником платоновского изречения: υλη αληϑινον ψευδος (материя — правдоподобная ложь).
Реализм необходимо ведет к материализму. Ибо если эмпирическое воззрение, как думает реалист, показывает нам вещи в себе, как они существуют независимо от нашего познания, то, значит, опыт показывает и строй вещей в себе, т. е. истинный и всеединый миропорядок. Но это ведет к предположению, что существует только одна вещь в себе — материя, модификацией которой является все остальное, ибо естественное течение вещей является здесь абсолютным и всеединым миропорядком. Для того чтобы избегнуть таких выводов, реализму, покуда он пользовался неприкосновенным значением, был противопоставлен спиритуализм, т. е. признание второй субстанции, вне и наряду с материей, — субстанции имматериальной. Этот дуализм и спиритуализм, одинаково лишенный опытного подтверждения, доказательств и понятности, был отвергнут Спинозой, а Кант доказал его ложность: он
