бессмертие. — Понятно, что здесь речь идет о высших родах писательства, а не о каких-нибудь писателях-специалистах по винокурению.
Только того стоит читать, кто берет материал для писания непосредственно из собственной головы. Но книжных дел мастера, составители учебников, заурядные историки и т. п. берут свой материал — непосредственно из книг; отсюда он переходит прямо в пальцы, не подвергаясь в голове хотя бы только осмотру и взысканию транзитной пошлины, не говоря уже о какой-либо переработке (как учены были бы многие, если бы знали все то, что написано в их собственных книгах!). Потому-то и смысл их болтовни часто так неясен, что, как ни ломаешь голову, не разберешь, что собственно они думают. Они просто не думают вовсе. Иногда книга, с которой они списывают, сама написана подобным же способом, так что писательство это напоминает гипсовые слепки со слепков и т. д., пока наконец от самих оригиналов не остается ни одной ясной черты. Поэтому компиляторов следует читать как можно реже. Совсем избегнуть этого трудно, так как даже руководства, в сжатом виде содержащие веками собранное знание, тоже принадлежит к компиляциям. Нет бо́льшего заблуждения, чем думать, что слово, сказанное последним, всегда и самое верное, что все позднее написанное, это — исправление написанного раньше и что всякое изменение — усовершенствование. Мыслящие головы, люди, способные правильно судить, и люди, для которых то, о чем они пишут, в самом деле важно, все это — исключения; правило во всем мире — сволочь, и они-то всегда тут как тут со своими заботами о том, чтобы по-своему улучшать — к худшему, конечно, — сказанное мыслящими людьми после продолжительного и строгого размышления. Поэтому большой ошибкой было бы со стороны того, кто хочет ознакомиться с каким-нибудь предметом, обращаться непременно к самым новым книгам, в том предположении, что науки постоянно идут вперед и что при составлении новых книг старые были использованы. Использованы они, конечно, были, но как? Пишущий часто как следует не понимает предшественников, тем не менее не хочет прямо говорить их словами; поэтому он только портит то, что ими, в силу их непосредственного и живого знания дела, выражено несравненно лучше и яснее. Часто он выбрасывает лучшее из ими добытого, самые меткие их разъяснения, самые счастливые замечания, потому что не понимает их ценности, не чувствует проливаемого ими света. Сродно и понятно ему только плоское и мелкое. — Уже много раз более старая, превосходная книга вытеснялась новыми, худшими, написанными из-за денег, но выступающими самоуверенно и при напутствии товарищеских похвал. В науках каждый, чтобы завоевать
