Рецензент Гершеля в Edinburgh’ Review, Oct. 1833, в качестве англичанина, озабоченный паче всего тем, чтобы не пострадал рассказ Моисея[1], приходит от этого места в большое смущение, справедливо замечает, что здесь очевидно говорится не о воле Всемогущего Бога, воззвавшего к бытию материю со всеми ее свойствами, ни за что не хочет признать самого тезиса и не находит, чтобы он вытекал из предыдущего параграфа, которым Гершель его обосновывает. Я, положим, держусь того мнения, что оспариваемый тезис несомненно вытекает из предыдущего параграфа (ибо происхождение известного понятия определяет его содержание), но сам-то этот параграф ложен. Именно, он представляет собою утверждение того, что источником понятия причинности является опыт, — в частности, тот опыт, который мы производим, воздействуя напряжением собственных сил на тела внешнего мира. Только там, где, как в Англии, еще не занялась заря кантовской философии, можно думать о происхождении понятия причинности из опыта (оставляя в стороне профессоров философии, презирающих учения Канта и ни во что не ценящих меня); всего же менее можно объяснять таким образом причинность, если знать мое, совершенное отличное от кантовского, доказательство в пользу априорности названного понятия. Доказательство это основывается на том, что незнание причинности само представляет собою необходимо предшествующее условие интуиции внешнего мира, который осуществляется единственно благодаря тому, что рассудок совершает переход от ощущения в том или другом органе чувства к его причине, и она вследствие этого сейчас же и является, в равным образом a priori интуируемом пространстве, как объект. Ввиду же того, что интуиция объектов должна предшествовать нашему сознательному воздействию на них, — опыт о последнем не может быть лишь самым источником понятия причинности: ведь прежде чем я воздействую на вещи, они должны воздействовать на меня, как мотивы. Все относящееся сюда я подробно выяснил во II томе своего основного произведения, глав. 4, стр. 38—42 (в 3-м изд. стр. 41—46) и во втором издании трактата о законе достаточного основания, § 21, где на стр. 74-й нашла себе специальное опровержение и предложенная Гершелем гипотеза; оттого мне и не нужно здесь возвращаться к этому вопросу. Но даже и эмпирически можно было бы подобную
- ↑ Который ближе его сердцу, чем любое знание или истина на свете.Прибавление к 3-му изданию.
