димость, объективацию — тело, и, в-третьих — познание, как простую функцию одной из частей этого тела. Эта часть сама — объективированное (обратившееся в представление) желание знать, так как воля для своих целей нуждается в познании. Однако эта функция в свою очередь обусловливает весь мир, как представление, а значит и самое тело, поскольку оно является наглядным объектом; она обусловливает даже материю вообще, которая существует ведь только в представлении. Ибо объективный мир, без субъекта, в сознании которого он существует, является, по зрелом обсуждении, чем-то положительно немыслимым. Познание и материя (субъект и объект) существуют, следовательно, друг для друга только относительно и вместе составляют явление. Таким образом, благодаря коренной перемене точек зрения, которую я произвел, дело обстоит ныне так, как оно никогда не обстояло раньше.
Когда воля, обращенная на какой-нибудь познаваеый предмет, пробивается вовне, действует вовне, когда она, следовательно, проходит чрез среду познания, — тогда все узнают в действующем здесь начале волю, и отсюда получает она свое имя. Но не в меньшей степени проявляет она свою деятельность и в тех внутренних процессах, которые предшествуют, как условие, упомянутым внешним движениям и которые создают и поддерживают органическую жизнь и ее субстрат; кровообращение, выделение и пищеварение, все это тоже — дело воли. Но именно потому, что волю признавали только там, где она, покидая индивидуум, из которого исходит, обращается на внешний мир, который как раз для этого и становится предметом созерцания,— то познавание и сочли существенным условием воли, ее единственным элементом и даже материалом, из которого она будто бы состоит, и тем совершили величайшее из всех бывших когда-нибудь ὑστερον προτερον.
Прежде всего необходимо однако отличить волю от произвола и понять, что первая может существовать без последнего, — и это, конечно, служит предпосылкой всей моей философии. Произволом воля называется тогда, когда ее освещает познание и когда, следовательно, ее движущими причинами являются мотивы, представления; это значит, выражаясь объективно, что воля называется произволом тогда, когда воздействие, извне обусловливающее данный акт, посредствуется каким-нибудь мозгом. Мотив можно определить, как внешнее раздражение, вслед за которым в мозгу возникает образ, при посредстве какого воля совершает действие в собственном смысле этого слова, — какой-нибудь внеш-
