А между тѣмъ дитя, рѣзвяся, расцвѣтаетъ;
То—Ангелъ осѣнилъ дитя своимъ крыломъ:
Малютка нектаръ пьетъ, амброзію вкушаетъ,
И дышитъ солнечнымъ живительнымъ лучемъ;
Играетъ съ вѣтеркомъ, и съ тучкой рѣчь заводитъ,
И съ пѣсней по пути погибели идетъ,
И Ангелъ крестный путь за нимъ во слѣдъ проходитъ,
И, щебетаніе услыша, слезы льетъ.
Дитя! Повсюду ждетъ тебя одно страданье;
Все измѣняетъ вкругъ, все гибнетъ безъ слѣда,
И каждый, злобствуя на кроткое созданье,
Пытаетъ дѣтскій умъ и сердце безъ стыда!
Въ твое вино и хлѣбъ они золу мѣшаютъ
И бѣшеной слюной твои уста язвятъ;
Они всего тебя съ насмѣшкою лишаютъ,
И даже самый слѣдъ обходятъ и клеймятъ!
Смотри, и даже та, кого ты звалъ своею,
Средь уличной толпы кричитъ, надъ всѣмъ глумясь:
„Онъ палъ передо мной, восторгомъ пламенѣя;
Надъ нимъ, какъ древній богъ, я гордо вознеслась!
Окутана волной божественныхъ куреній,
Я вознеслась надъ нимъ, въ мольбѣ склоненнымъ ницъ;
Я жажду отъ него колѣнопреклоненій
И требую, смѣясь, я жертвенныхъ кошницъ.
Когда жъ прискучатъ мнѣ безбожныя забавы,
Я возложу, смѣясь, къ нему, на эту грудь
Длань страшной гарпіи: когтистый и кровавый
До сердца самаго она проточитъ путь.
