разбираніи криптограмъ, чѣмъ Claude Jacquet, чиновникъ министерства, читающему въ Desmarets, въ исторіи Тринадцати, за старой рѣшеткой португальскаго посольства, шифрованное письмо Феррагуса; результатомъ этого чтенія было открытіе сокровищъ капитана Кида. Каждый признавался себѣ, что напрасно передъ нимъ стала бы возникать при свѣтѣ пламени красными штрихами на пожелтѣвшемъ пергаментѣ голова мертвеца и козленокъ, и линіи точекъ, крестовъ, запятыхъ и цифръ,—онъ не догадался бы, куда корсаръ зарылъ свой большой сундукъ, полный алмазовъ, драгоцѣнностей, часовъ, золотыхъ цѣпочекъ, испанскихъ золотыхъ дублоновъ, серебряныхъ монетъ сѣверныхъ странъ, піастровъ и монетъ всѣхъ странъ, которыя вознаградили остроуміе Леграна. „Колодецъ и маятникъ“ заставилъ задыхаться отъ ужаса наравнѣ съ самыми мрачными выдумками Анны Редклифъ, Льюиса и почтеннаго отца Матюрена, и голова кружилась при взглядѣ въ глубины крутящейся пропасти Мальстрема, колосальной воронки, по стѣнкамъ которой сбѣгаютъ спиралью корабли, какъ соломинки въ водоворотѣ; „Правда о мистерѣ Вольдемарѣ“ потрясла самые крѣпкіе нервы, а „Паденіе дома Эшеръ“ вызвало глубокую меланхолію. Нѣжныя души особенно трогательными находили женскія фигуры, такія воздушныя, прозрачныя, романтически-блѣдныя и почти призрачно-красивыя, названныя поэтомъ: Морелла, Лигейя, лэди Ровена-Трэваніонъ Тримэнъ, Элеонора, которыя всѣ—не что иное, какъ воплощенія подъ разными формами пережившей смерть единой любви къ обожаемому предмету и продолжающейся черезъ всѣ перевоплощенія. Съ этихъ поръ во Франціи имя Бодлэра не отдѣлялось отъ имени Эдгара По, и воспоминаніе объ одномъ тотчасъ же вызываетъ мысль о другомъ. Иногда кажется даже, что идеи американца цѣликомъ принадлежатъ французу.
Бодлэръ, какъ большинство поэтовъ того времени, когда искусства, менѣе раздѣленныя, чѣмъ раньше, сближались одно съ другимъ и часто замѣщали другъ друга, любилъ, понималъ и зналъ живопись. Онъ написалъ замѣчательныя статьи о Салонѣ и между прочимъ брошюры о Делакруа, въ которыхъ съ чрезвычайной проницательностью и тонкостью разобралъ художественную сущность великаго романтическаго жи-
