И тамъ религіи, похожія на нашу,
Хотятъ ворваться въ Рай, и ихъ святой восторгъ
Пьетъ въ истязаніяхъ лишь наслажденья чашу
И сладострастіе изъ всѣхъ гвоздей исторгъ;
Болтливъ не меньше міръ и, въ геній свой влюбленный,
Онъ богохульствуетъ безумно каждый мигъ,
И каждый мигъ кричитъ къ лазури, изступленный:
„Проклятіе тебѣ, мой Богъ и мой Двойникъ!“
И лишь немногіе, любовники Безумья,
Презрѣвъ стада людей, пасомыя Судьбой,
Въ бездонный опіумъ ныряютъ безъ раздумья!
— Вотъ, міръ, на каждый день позорный списокъ твой!“
VII
Вотъ горькіе плоды безсмысленныхъ блужданій!
Нашъ монотонный міръ одно лишь можетъ дать
Сегодня, какъ вчера; въ пустынѣ злыхъ страданій
Оазисъ ужаса намъ данъ, какъ благодать!
Остаться иль уйти? Будь здѣсь, кто сноситъ бремя,
Кто долженъ, пусть уйдетъ! Смотри: того ужъ нѣтъ,
Тотъ медлитъ, всячески обманывая Время—
Врага смертельнаго, что мучитъ цѣлый свѣтъ.
Не зная отдыха въ мучительномъ угарѣ,
Бродя, какъ Вѣчный Жидъ, презрѣвъ вагонъ, фрегатъ,
Онъ не уйдетъ тебя, проклятый ретіарій;
А тотъ малюткою съ тобой покончить радъ.
Когда жъ твоя нога придавитъ наши спины,
Мы вскрикнемъ съ тайною надеждою: Впередъ!
Какъ въ часъ, когда въ Китай насъ гнало жало сплина,
Рвалъ кудри вѣтръ, а взоръ вонзался въ небосводъ;
