СХХІѴ
Служанка вѣрная съ душою благородной!
Ты подъ ковромъ травы вкушаешь сонъ холодный;
Нашъ долгъ—снести тебѣ хоть маленькій букетъ.
Усопшихъ ждетъ въ землѣ такъ много горькихъ бѣдъ;
Когда вздохнетъ Октябрь, деревья обрывая
И между мраморовъ уныло завывая—
О, какъ завидуютъ тогда живымъ они,—
Ихъ ложу теплому и ласкамъ простыни!
Ихъ мысли черныя грызутъ, ихъ сонъ(?оп) тревожа;
Никто съ усопшими(?оп) не раздѣляетъ ложа;
Скелеты мерзлые, объѣдки червяковъ
Лишь чуютъ мокрый снѣгъ и шествіе вѣковъ;
Не посѣтитъ никто ихъ тихія могилы,
Никто не уберетъ рѣшетки ихъ унылой.
Когда поютъ дрова въ каминѣ фистулой,
На креслѣ въ сумеркахъ съ ихъ смутной, сѣрой мглой
Я находилъ тебя, сидѣвшую спокойно;
То съ миной важною, заботливо-пристойной
Ты появлялась вдругъ въ сторонкѣ, на коврѣ
Ночами синими въ холодномъ Декабрѣ;
Какъ мать вставала ты съ своей постели снѣжной,
Чтобъ взрослое дитя согрѣть заботой нѣжной,
И изъ пустыхъ очей роняла капли слезъ...
Что могъ бы я сказать тогда на твой вопросъ?
