Напрасно близорукіе критики обвиняли Бодлэра въ безнравственности. Эта очень удобная для завистливой посредственности тема обвиненія всегда радостно подхватывается фарисеями, людьми въ родѣ Ж. Прюдома. Никто не питалъ болѣе высокомѣрнаго отвращенія къ духовной низости и тѣлесному безобразію, чѣмъ Бодлэръ. Онъ ненавидѣлъ зло, какъ отклоненіе отъ математической правильности, отъ нормы, и въ качествѣ безупречнаго джентльмена презиралъ его, какъ неприличное, смѣшное, мѣщанское и, главное, неопрятное. Если онъ часто касался предметовъ безобразныхъ, отвратительныхъ и болѣзненныхъ, то это объясняется тѣми чарами,(!) которыя заставляютъ замагнитизированную птицу спускаться къ нечистой пасти змѣи. Но часто сильнымъ взмахомъ крыла онъ разрушаетъ эти чары и вновь поднимается въ самыя лазурныя области чистаго духа. Онъ могъ бы вырѣзать девизомъ на своей печати слова: „Сплинъ и Идеалъ“, которыя служатъ заглавіемъ 1-й части тома его стиховъ. Если его букетъ составленъ изъ странныхъ цвѣтовъ съ металическимъ оттѣнкомъ, съ головокружительнымъ запахомъ,—вѣнчикъ которыхъ, вмѣсто росы, содержитъ ѣдкія слезы или капли aqua toffana,—онъ можетъ отвѣтить, что иные цвѣты и не растутъ на черной и насыщенной гніющими веществами почвѣ, какова почва кладбища старчески-хилыхъ цивилизацій, гдѣ среди вредныхъ міазмовъ разлагаются трупы прошлыхъ вѣковъ; безъ сомнѣнія, незабудки, розы, маргаритки, фіалки—все это пріятные весенніе цвѣты, но ихъ не встрѣтишь на грязной мостовой большого города.
Кромѣ того, разъ Бодлэръ постигъ грандіозность тропическаго пейзажа съ его вздымающимися, какъ грезы, гигантскими деревьями необычайной красоты, его мало трогали жалкіе сельскіе пейзажики городскихъ окрестностей, и онъ не приходилъ въ восторгъ, подобно Гейневскимъ филистерамъ, отъ романтическаго расцвѣта новой зелени и не лишался чувствъ отъ чириканья воробьевъ. Онъ любитъ слѣдовать по всѣмъ закоулкамъ Парижа, этого громаднаго полипа, за блѣднымъ человѣкомъ, искаженнымъ, изнывающимъ въ судорогахъ искусственныхъ страстей и реальной современной скуки, любитъ захватить его врасплохъ въ его тревогѣ, страхахъ, бѣдствіяхъ, паденіяхъ, въ его
