СХХІІ
САМООБМАНЪ
Когда ты небрежно и плавно ступаешь
Въ ритмъ звуковъ, разбитыхъ о низкій плафонъ,
И станъ гармоническій тихо склоняешь,
Твой взоръ безконечной тоской углубленъ;
Облитое волнами мертваго газа,
Плѣнительно блѣдное это чело,
Гдѣ пламя вечернее зорю зажгло,
Какъ взоры портрета, два грустные глаза;
Я знаю, забытыя грезы твои
Возносятся царственно башней зубчатой,
И спѣлое сердце, какъ персикъ помятый,
Ужъ проситъ и поздней и мудрой любви.
Ты—плодъ ароматный, роскошный, осенній,
Надгробная урна, просящая слезъ,
Далекихъ оазисовъ запахъ весенній,
Иль ложе—иль просто корзина для розъ?
Есть грустныя очи безъ тайнъ и чудесъ:
Ихъ взгляды чаруютъ, какъ блескъ драгоцѣнный
Оправы безъ камня, видъ раки священной,
Пустой, какъ безбрежные своды небесъ.
Но сердце, что правды жестокой страшится,
Плѣняется призрачно-лживой мечтой,
И въ шутку пустую готово влюбиться,
И жаждетъ склониться предъ маской простой!
