ХСІІІ
ГОЛОСЪ
Здѣсь къ колыбели льнетъ моя библіотека,
Гдѣ перемѣшаны романсы, фабліо
И пыль латинскаго и эллинскаго вѣка.
Когда я ростомъ былъ и самъ съ in-folio,
Два вѣщихъ голоса услышалъ здѣсь впервые.
Одинъ настойчиво твердилъ: „Весь міръ—пирогъ!
Мой зовъ зажжетъ въ тебѣ желанья міровыя,
И будетъ голодъ твой, какъ цѣлый міръ, широкъ!“
И говорилъ другой: „Впередъ! Скитайся вѣчно!
За грань возможнаго переступи душой!“
И онъ призывно пѣлъ, какъ вѣтръ береговой,
Какъ шопотъ призрака, чаруя слухъ безпечный
И содрогая грудь, какъ непонятный вой.
И я ему сказалъ: „Ты правъ, твои внушенья—
Мое проклятіе, мой жребій, мой позоръ;
Въ провалахъ бытія, срывая украшенья,
Иной, ужасный міръ провидитъ тайный взоръ.
Я, жертва горькая пророческихъ прозрѣній,
Влачу повсюду змѣй свистящихъ за собой;
Я, какъ пророкъ, вездѣ ищу уединеній,
Просторъ нагихъ пустынь, валъ моря голубой;
Какъ часто я у лжи и правды грань теряю,
Какъ часто горькое вино съ отрадой пью,
Смѣюсь въ день траура, а въ праздникъ слезы лью,
И въ яму падаю, лишь въ небо взоръ вперяю...“
Но нѣжный голосъ пѣлъ: „Лелѣй свои мечты!
Мудрецъ не вѣдаетъ безумной красоты!“
