XXX
ПАДАЛЬ
Скажи, ты помнишь ли ту вещь, что приковала
Нашъ взоръ, обласканный сіяньемъ лѣтнихъ дней,
Ту падаль, что вокругъ зловонье изливала,
Трупъ, опрокинутый на ложѣ изъ камней.
Онъ, ноги тощія къ лазури простирая,
Дыша отравою, весь въ гноѣ и въ поту
Валялся тамъ и гнилъ, всѣ нѣдра разверзая
Съ распутствомъ женщины, что кажетъ наготу.
И солнце жадное надъ падалью сверкало,
Стремясь скорѣе все до капли разложить,
Вернуть Природѣ все, что власть ея соткала,
Все то, что нѣкогда горѣло жаждой жить!
Подъ взорами небесъ, зловонье изливая,
Она раскинулась чудовищнымъ цвѣткомъ,
И задыхалась ты—и, словно неживая,
Готовилась упасть на свѣжій лугъ ничкомъ.
Неслось жужжанье мухъ изъ живота гнилого,
Личинокъ жадные и черные полки
Струились, какъ смола, изъ остова живого,
И, шевелясь, ползли истлѣвшіе куски.
