Сказать прости всѣмъ обольщеньямъ жизни,
Гдѣ злобствуемъ и боремся, и лжемъ,
Найдти пріютъ въ невѣдомой отчизнѣ
За рубежемъ?
5 Но души есть, гдѣ истина—все таже,
Гдѣ тотъ же свѣтъ божественной любви,—
И если вы, стоящіе на стражѣ,
Погасите свѣтильники свои;
И если вы бѣжите съ поля брани—
10 Кто въ сумеркахъ, сгустившихся кругомъ,
Укажетъ намъ невѣдомыя грани,
Различье межъ добромъ и зломъ?
Кто воскреситъ забытые восторги,
Возвышенно прекрасныя мечты?
15 И отъ толпы, бушующей на торгѣ—
Насъ приведетъ къ святынѣ красоты?
Пусть небеса удушливы и мрачны;
Чѣмъ гуще тьма—тѣмъ путнику нужнѣй
Сіяющій во тьмѣ огонь маячный,
20 Отрадный свѣтъ сторожевыхъ огней!
Сказать прости всем обольщеньям жизни,
Где злобствуем и боремся, и лжём,
Найти приют в неведомой отчизне
За рубежом?
5 Но души есть, где истина — всё та же,
Где тот же свет божественной любви, —
И если вы, стоящие на страже,
Погасите светильники свои;
И если вы бежите с поля брани —
10 Кто в сумерках, сгустившихся кругом,
Укажет нам неведомые грани,
Различье меж добром и злом?
Кто воскресит забытые восторги,
Возвышенно прекрасные мечты?
15 И от толпы, бушующей на торге —
Нас приведёт к святыне красоты?
Пусть небеса удушливы и мрачны;
Чем гуще тьма — тем путнику нужней
Сияющий во тьме огонь маячный,
20 Отрадный свет сторожевых огней!
