дятъ попытки переводить священныя и богослужебныя книги на „простую мову“. Первую попытку въ этомъ родѣ сдѣлалъ д-ръ Фр. Скорина, издавшій Библію съ цѣлью „наученія простыхъ людей русскаго языка“; но у него это стремленіе выразилось собственно въ толкованіи нѣкоторыхъ славянскихъ словъ и передачѣ ихъ по русски. Чрезъ нѣсколько десятковъ лѣтъ появился настоящій переводъ части Священнаго Писанія на западнорусскую рѣчь. Разумѣемъ. Пересопницкое Евангеліе архим. Григорія (1556—1561). Замѣчательно, что переводчикъ расчитывалъ и на потребности римско-католиковъ. Онъ объясняетъ, что въ Евангеліи его кромѣ зачалъ указаны и главы, а написаны онѣ „для людей закону римского, сирѣчъ латинянъ, иже внихь не взываются зачала едно капитулы а по нашемоу языкоу главы. Буде же онь тебе о што просити абы еси ему немедло, сирѣчь борзо нашедьши указалъ“ [1]). Для простого народа перевелъ Евангеліе и Василій Тяпинскій. Такому же стремленію слѣдовали и издатели учительныхъ евангелій. Первая попытка — Ходкевича не осуществилась, благодаря тому, что его совѣтчики нашли, что „прекладаніемъ здавныхъ пословицъ на новые, помылка чинится не малая“ [2]). Послѣ этого вышло нѣсколько сборниковъ толкованій евангельскихъ чтеній на русскомъ языкѣ. Таково, напр., Учительное Евангелій Евьевское (1616), изданное ради „пренезнаемости и неумѣстности языка словенскаго многихъ“, вслѣдствіе чего нѣкоторые „удавались до заразливыхъ еретической науки паствискъ“. Точно также и въ „Тріодіонѣ“ (1627) синаксари переведены „на россійскую бесѣду общую", что сдѣлано „ревностью и жалѣніемъ рода нашего Малой Россіи Благородныхъ, Гражданскихъ и прочіихъ различнаго причта людей, неучившихся словенскаго языка глубокоразумнаго“ [3]). Даже I. Вышенскій, убѣжденный защитникъ славянскаго языка, сурово внушавшій: „Книгы церковные всѣ и уставы словенскимъ языкомъ друкуйте... Евангелія и Апостола въ церкви на литургіи простымъ языкомъ не выворочайте“,— и онъ, уступая этому стремленію, далъ позволеніе: „по литургіи же, для вырозумѣнья людского, по просту толкуйте и выкладайте“ [4]). Такимъ образомъ, западнорусская рѣчь получала въ нѣкоторомъ родѣ значеніе богослужебнаго языка. Въ этомъ отражалось вліяніе не только Запада, гдѣ реформація поддержала права народныхъ языковъ на церковное употребленіе, но и Византіи, такъ какъ и здѣсь уже въ XVI в. проповѣдники начали дѣлать уступки народной рѣчи, въ виду того, что классическій языкъ сталъ непонятенъ толпѣ. Такъ, уже п. Іеремія произнесъ въ 1573 г. три или четыре проповѣди на народномъ языкѣ (lingua vulgari) [5]). Новый греческій языкъ во второй половинѣ XVI ст.
- ↑ Труды III археологическаго съѣзда, т. II, прилож. къ реферату г. Житецкаго: «О пересопницкой рукописи», стр. 54.
- ↑ Предисловіе къ Заблудовскому Учит. Еванг. 1568—1569 г.
- ↑ Голубевъ, Петръ Могила, I, 399.
- ↑ А. Ю. и З. Р., II. 210. У насъ, дѣйствительно, проповѣдывали на русскомъ языкѣ; на него переводили даже славянскія поученія. Такова «наука пред сповѣдю з словенскаго переложена» (Требникъ, 1621 г. Вильна. Приложеніе 3).
- ↑ Σαθα, o. c., 44, прим. 4.
