школы въ лаврѣ не можетъ говорить и Часословъ 1617 г., напечатанный лаврой между прочимъ съ тою цѣлью, „да исполнится требованіе, еже во училищахъ въ православномъ градѣ Кіевѣ и въ прочіихъ“: такими училищами въ самомъ Кіевѣ были школы братская и первоначальныя, церковно-приходскія. Во всякомъ случаѣ, требованіе исходило не изъ лаврской школы, которой, очевидно, и не было, ибо о ней не упоминаетъ и панегирикъ, поднесенный въ 1618 г. Ел. Плетенецкому [1]). Что же до тѣхъ „училичныхъ“ книгъ, о которыхъ говорится въ „Казаньи“, какъ объ изданныхъ Плетенецкимъ, то З. Копыстенскій могъ разумѣть подъ ними и одинъ Часословъ.
Г. Голубевъ, отстаивая мысль о существованіи школы въ лаврѣ, указываетъ на то, что Ел. Плетенецкій еще въ первое десятилѣтіе своего архимандритства сдѣлалъ обѣщаніе устроить школу, причемъ ссылается па цитовапную уже нами инструкцію волынскихъ дворянъ своимъ посламъ при отправленіи ихъ на варшавскій сеймъ (1608 г.), въ которой говорится, что митрополитъ, владыки и архимандритъ печерскій обѣщали фундовать для бѣдныхъ шляхетскихъ дѣтей школы [2]). Но изъ сопоставленія съ печерскимъ архимандритомъ митрополита можно вывести то, что это обѣщаніе дано было за много лѣтъ до того, когда еще митрополитъ русскій былъ православнымъ, именно на одномъ изъ брестскихъ соборовъ, когда наша іерархія обязалась, собираясь ежегодно, совѣтоваться между прочимъ и о школахъ и, конечно, заводить ихъ, если кн. Острожскій ставилъ ей въ укоръ неисполненіе этого обязательства [3]). Въ такомъ случаѣ подъ печерскимъ архимандритомъ нужно разумѣть Мелетія Хрептовича, владимирскаго и брестскаго епископа. Но не видно, чтобы Хрептовичъ завелъ въ лаврѣ училище. И Елисей Плетенецкій не сразу по своемъ вступленіи на должность печерскаго архимандрита развилъ свою просвѣтительную дѣятельность: тѣ ученые мужи, которыхъ вызвалъ онъ сюда, являются здѣсь не ранѣе 1614—1616 г. [4]) и притомъ, кажется, заняты исключительно писательской и издательской дѣятельностью. Правда, г. Голубевъ указываетъ на нѣсколько лицъ, которыя могли быть учителями въ лаврской школѣ. Таковы: Лавр. Зизаній, Гавр. Дороѳеевичъ, которые назывались дидаскалами, и Александръ Митура, бывшій прежде учителемъ въ Львовѣ [5]). Но кто поручится, что ихъ учительская дѣятельность не закончилась во Львовѣ или что свидѣтельства объ ихъ учительствѣ въ Кіевѣ не могутъ быть относимы къ ихъ занятіямъ въ братской школѣ?
Такимъ образомъ, въ лаврѣ и вообще не существовало школы (до Петра Могилы) и не она и не какая-либо другая шкода была введена Галшкой Гулевичевной на подаренный ею плацъ, а братская.
Братское училище, если не сейчасъ по водвореніи на грунтѣ Галшки, то очень скоро было поручено воскресенскому священнику
