Между тѣмъ домъ былъ передѣланъ и пристроенъ. Большая передняя съ буфетомъ была присоединена къ столовой, а мѣсто для буфета было отгорожено неподвижными стрѣльчатыми ширмами.
Моя бывшая сказочница Прасковья вышла замужъ за старшаго повара Сергѣя Яковлева и была приставлена къ буфету въ огражденіе хрусталя и фаянса отъ безпощаднаго крушенія многочисленной прислугой.
Хотя Прасковья за это время успѣла замѣтно постарѣть, но видимо не забывала своихъ проказъ. Жертвою ея шутокъ сдѣлался Сергѣй Мартыновичъ, который почему-то сильно брезговалъ ея руками; этого было достаточно, для того чтобы Прасковья нежданно проводила у него рукою по лицу сверху внизъ. Тогда Сергѣй Мартыновичъ отплевывался и восклицалъ: „тьфу ты мерзость какая! Прасковь! я тебѣ говорю, ты не смѣй! а то я тебѣ, надобно сказать, такую пыль задамъ! ты, надобно сказать, самая паскудная женщина!“
За этимъ нерѣдко въ совершенномъ безмолвіи слѣдовалъ новый мазокъ по лицу.
— Самая, надобно сказать, паскудная женщина!
Сергѣй Мартыновичъ, подобно буфетчику Павлу Тимоѳеевичу, былъ страстный ружейный охотникъ, а Павелъ Тимоѳеевъ, кромѣ охоты на порошу за зайцами съ барскимъ ружьемъ, былъ облеченъ наравнѣ съ Тихономъ садовникомъ и оффиціальной должностью ястребятника. Такъ какъ охота эта представляла и матеріальную выгоду, то отецъ обращалъ на нее особое вниманіе.
Онъ разспрашивалъ: не замѣтили ли надъ усадьбой и садомъ хорошаго ястреба? и если есть, то надо бы его пой-
