— Господа, позвольте васъ благодарить, отвѣчалъ я, посылая имъ съ своей стороны стаканы.
— Господа, крикнулъ Щербатовъ: давайте качать адъютанта.
Боже! подумалъ я: вся моя цѣль была проскользнуть незамѣтно, и вдругъ затѣвается такая громогласная демонстрація.
— Князь, ради Бога, прошу васъ, не дѣлайте этого! взмолился я.
Но гдѣ же мнѣ было устоять противъ широкоплечаго Щербатова, подкрѣпленнаго двумя могучими юношами, а быть можетъ и еще кѣмъ либо. Не успѣлъ я опомниться, какъ уже леталъ по воздуху, и когда среди криковъ „ура“ ноги мои коснулись пола, я, конечно, постарался надлежащимъ образомъ отвѣчать всѣмъ подходящимъ ко мнѣ стаканами шампанская. Вдругъ, къ моему изумленію, бывшій въ непріязненной ко мнѣ партіи поручикъ Ревеліоти подошелъ и взявъ меня подъ руку проговорилъ: „позвольте мнѣ сказать вамъ пару словъ“.
Съ этимъ вмѣстѣ онъ увлекъ меня въ полумракъ изъ бесѣдки и нагибаясь къ моему плечу сказалъ вполголоса: „я передъ вами виноватъ. Про васъ говорили много дурнаго, и я до извѣстной степени этому вѣрилъ; но теперь я убѣдился, что это напраслина и прошу васъ великодушно простить меня“.
Въ то время какъ я крѣпко жалъ ему руку, по улицѣ за калиткой промчался и замолкъ громкій колокольчикъ, и Рапъ крикнулъ: „полковникъ вернулся“.
— Господа! сказалъ я громко, не обращаясь ни къ кому отдѣльно: я долженъ на минуту отлучиться съ докладомъ.
Съ этимъ вмѣстѣ я скорыми шагами сошелъ на улицу и направился къ дому командира.
Узнавшій меня часовой подтянулъ прикладъ, и я быстро отворилъ комнату дворецкаго Петра.
— Что полковникъ?
— Они уже ложатся.
— Ничего, доложи, что адъютантъ желаетъ видѣть полковника.
