худшаго одни стоятъ выше другихъ, и что эти одни и есть мудрецы; — вѣдь такъ это было?".
— Такъ.
"Конечно, будь это его собственныя слова, и еслибъ не говорили этого мы съ цѣлью защитить его, то не пришлось бы намъ лишній разъ заботиться о болѣе твердой постановкѣ этого дѣла. Но при настоящихъ обстоятельствахъ намъ могутъ сказать, что мы не имѣли права говорить такъ отъ его имени; а потому гораздо лучше привести этотъ вопросъ въ полную ясность, тѣмъ болѣе, что отъ такого или иного положенія его зависитъ не мало".
Правильно ты разсуждаешь.
"И не иначе, какъ только на основаніи его же ученія, мы постараемся возможно кратчайшимъ путемъ дойти до этой ясности".
— Какъ?
"Такъ. Онъ говорилъ, что кажущееся тому или другому есть вмѣстѣ съ тѣмъ и "существующее" для того, кому оно кажется?"
— Говорилъ.
"И вотъ, Протагоръ, нѣчто такое, что "кажется" человѣку или, вѣрнѣе, всѣмъ людямъ, и что, стало быть, и "существуетъ" для нихъ, высказываемъ и мы, когда утверждаемъ, что всякій въ одномъ себя считаетъ мудрѣе другихъ, а въ иномъ — другихъ мудрѣе себя; а въ особенно важныхъ случаяхъ, когда приходится переносить опасности, — какъ напр. въ военныхъ походахъ, во время болѣзней, на морѣ, — люди какъ на боговъ смотрятъ на управителей дѣла и ждутъ отъ нихъ спасенія, отличая ихъ не изъ-за иного чего, какъ только изъ-за ихъ знанія. И вездѣ, куда ни посмотришь, только и ищутъ учителей и управителей, — себѣ ли, другимъ ли живымъ существамъ, тому ли, или другому предпріятію, — опять-таки полагая, что есть люди способные учить, способные управлять. Не указываетъ ли все это на признаніе самими людьми — какъ, съ одной стороны,
худшего одни стоят выше других, и что эти одни и есть мудрецы; — ведь так это было?".
— Так.
"Конечно, будь это его собственные слова, и если б не говорили этого мы с целью защитить его, то не пришлось бы нам лишний раз заботиться о более твердой постановке этого дела. Но при настоящих обстоятельствах нам могут сказать, что мы не имели права говорить так от его имени; а потому гораздо лучше привести этот вопрос в полную ясность, тем более, что от такого или иного положения его зависит не мало".
Правильно ты рассуждаешь.
"И не иначе, как только на основании его же учения, мы постараемся возможно кратчайшим путем дойти до этой ясности".
— Как?
"Так. Он говорил, что кажущееся тому или другому есть вместе с тем и "существующее" для того, кому оно кажется?"
— Говорил.
"И вот, Протагор, нечто такое, что "кажется" человеку или, вернее, всем людям, и что, стало быть, и "существует" для них, высказываем и мы, когда утверждаем, что всякий в одном себя считает мудрее других, а в ином — других мудрее себя; а в особенно важных случаях, когда приходится переносить опасности, — как напр. в военных походах, во время болезней, на море, — люди как на богов смотрят на управителей дела и ждут от них спасения, отличая их не из-за иного чего, как только из-за их знания. И везде, куда ни посмотришь, только и ищут учителей и управителей, — себе ли, другим ли живым существам, тому ли, или другому предприятию, — опять-таки полагая, что есть люди способные учить, способные управлять. Не указывает ли всё это на признание самими людьми — как, с одной стороны,
